Фирзаил тем временем поднялся на ноги, прихватываясь за неколебимого Редфилда, с отвращением зыркнул на его добычу и снова заковылял к порталу. Капкан мой, гляжу, на месте, никто в него еще не сунулся. Какую, интересно, защиту надо возводить, чтобы пресечь поползновения с той стороны? От этих мелких и суетливых, пожалуй, помогла бы прочная сеть, буде умело поставлена шалашиком над Зиянием, но вот зверушку покрупнее уже хоть надолбами блокируй. И это все не праздные измышления, ведь если мы собираемся этим делом заниматься на профессиональной основе, нужно быть готовыми ко всякому.

И опять меня скрутило знакомым уже приступом. А теперь-то чего, когда визитеры сбрызнули? Может, сейчас вернутся и зададут нам по-крупному?

Если уж чему я на собственном горбу и научился, так это не игнорировать ощущения, даже если им нет логичного объяснения. Сознание за подсознанием не всегда поспевает, но и то и другое заслуживает внимания. Возможно, с того самого момента, как это вошло в мои привычки, со мной и начали считаться – может быть, и полагая двинутым, но по крайней мере двинутым правильно. Нет уж, эту заслуженную лошадь мы на скользкой переправе менять остережемся.

– Отойди от портала, Фирзи.

– Хочешь сам поработать, с недоступной мне дистанции?

Язвительный гаденыш.

– Отвали от чертова портала!

Есть такой тон, который естественным путем вырабатывается в стрессовых ситуациях. Говорят, белые люди научились и его симулировать – мотивационные ораторы, евангелисты, всякие политические деятели, да хоть бы и аферисты, с подачи которых люди как безумные рвутся расставаться с последними денежками. Не знаю, как у них это работает, а вот у нас так – какой ты ни наглый эльфообразный, а сносит тебя как бульдозером. Хотя, пожалуй, эффект мог бы быть и поярче – уж не знаю, хватило бы его поднять Фирзаила под пули, в безоглядную атаку. Не особо его проняло. То ли я разучился, то ли у них, иноземцев, другие эмоциональные частоты. Но все же потрусил в сторону надежного рыжего, моментально прервав свои препирательства. И чертовски вовремя, потому что из портала как раз полезло еще что-то, и на этот раз не стайка противных дятлов, а здоровущее и совсем неаппетитное даже по меркам Редфилда. По крайней мере рыжий не бросился сразу новоприбывшим закусывать, а напротив напружинился, сильно пригибаясь к земле, шерсть на загривке поднял дыбом и даже свою предыдущую добычу не побрезговал отпустить.

Я расценил это как предложение не ждать, пока визитер полностью вылезет и начнет представляться. Перехватил итаку левой рукой, правой тиснул с седенья бенелли. Вот тут дал маху, сам тут же осознал, что надо было тянуться за слонобоем, который приютился в кабине на полочке, но это ж и впрямь надо было тянуться, тратить драгоценные секунды. Да и не было оснований недооценивать останавливающую силу дробовика двенадцатого калибра, заряженного к тому же модными «полишоками» (только это и сумел прочитать на гильзе). Должно быть, краткое время я являл собой выдающийся образчик мужественности – аж с двумя дробовиками, небритый, немытый, со сна опухший, заполошные глазки навыкате, и даже врагу не стоило бы меня нюхать после всех-то треволнений. Бабы, практически, в очередь. А не может ли это к нам придти какая-нибудь суккуба, к слову о бабах… и чего это я опять о них? Нет, все же есть в моем угрюмом социальном статусе какое-то значительное упущение.