Хоть бы завопил, что ли, паскуда. А то непонятно, насколько ему с этого поплохело. Из воплей обычно можно сделать выводы. Упс!

Меня прихватило за бока и легко вскинуло вверх, над пикапом, по пути немилосердно вложив башкой в его твердый борт. А со мной такое обращение проходит крайне редко, не приучены мы, стокилограммовые верзилы, к воздушной эквилибристике. Успел еще раз дернуть цевье, проводил краем глаза улетающую желтую гильзу, закружилась голова, потом прямо под ней мелькнула знакомая уже раззявленная пасть с акульими кинжальными клыками. На заднем фоне суетились знакомые персонажи, причем Редфилд наконец вернул себе топор и выглядел в таком свете чрезвычайно воинственно. Как бы его бодрый напас в полную амплитуду кого лишнего не зацепил, не будем показывать пальцем! Зеленая туша, неуклюже балансируя на изувеченной ноге, щупальцами вскинула меня над собой – и вдруг одно из щупалец под короткое шипение развалилась надвое, словно бы его рассек невидимый клинок. Очень эффектно, но смотреть на такое лучше бы со стороны, потому что без опоры я начал падать прямо вниз, на приглашающе выставленные зубья. Да, господа, это не зубы, это зубья и есть, поистине лишь подобный момент способен наглядно продемонстрировать разницу. Я несолидным для крупного мужчины манером извернулся, пихнул прямо перед собой ствол, вбив его… не знаю, есть ли у подобного создания глотка… между зубьями по самую ствольную коробку и нажал на спуск. А он прикусил. А я не отдал…

Далее что-то еще происходило, но в памяти не отложилось – наверняка меня поймет каждый, кто хоть раз в жизни получал по балде сковородкой. Кажется, о чем-то мы еще с живучей этой тушей спорили, и никому из нас на пользу это не шло.

В следующий осознанный момент я нашел себя прибалдело сидящим на заднице посреди нашего былого кострища, куда меня отфутболил агонистический (уж надеюсь) порыв чудовища. От дорогущего итальянского дробовика в руке осталась лишь половина – та, что с прикладом и спуском, вместо же ствола с магазином ствольная коробка неожиданно обрела кривой и мятый, гм, скус – или как это назвать? Хотя нет, зубами гада был скушен только тонкостенный трубчатый магазин, а ствол развернуло розочкой, как бывает при разрыве патрона в деформированном канале. Редфилд энергично работал топором над содрогающейся и наконец утратившей равновесие зеленой тушей, ко мстительному моему одобрению переводя ее в статус кучи. Фон увивался рядом – дивно было обнаружить его посреди драки не на позиции солиста. Под топор он благоразумно не совался, зато совладал наконец с концепцией самозарядного оружия и постреливал раз за разом, когда рыжий открывал ему прицельную линию. Именитый русский семь шестьдесят два подкрепил свою репутацию, уверенно сажая в бронированную тушу дырку за дыркой. Автор незримого лезвия, кое можно, в зависимости от точки зрения, признать как крайне эффективным, так и дико неуместным, нервно содрогался на приличном отдалении, пуча свои водянистые эльфийские глаза. Айрин… Айрин!