– Все будет хорошо, мама. Как-нибудь мы справимся с этим. Вместе у нас есть шанс.

Он взглядывает на окна. Он боится увидеть БМВ, подъезжающую по заснеженной улице к дому. Но ее еще нет. У них все еще остается время, может быть, всего несколько минут, но время еще есть.

Откашлявшись, отец говорит:

– Марти, я не понимаю, что происходит…

– Но я же сказал вам, что происходит, – кричит он. – Черт возьми, папа, ты не знаешь, через что я прошел. – У него текут слезы, и он пытается сдержать их. – Мне было так больно, так страшно. Все, что я помню, – это страх и одиночество и попытки понять все, что случилось.

Его отец протягивает руку и кладет ее ему на колено. Отец обеспокоен, но не так, как бы ему хотелось: Не заметно, чтобы он был разгневан тем, что какое-то странное существо отняло у его сына жизнь, или был напуган, узнав о существовании нечеловеческого присутствия на земле, и выдающего себя за человека. Он кажется просто встревоженным… и грустным. Не понятно почему, но в его голосе чувствуется грусть.

– Ты не одинок, сынок. Мы всегда здесь и. готовы все для тебя сделать. Ты же знаешь об этом.

– Мы будем рядом с тобой, – говорит мама. – Мы будем помогать тебе всем, чем сможем.

– Если приедет Пейдж, как ты говоришь, – добавляет отец, – мы сядем вместе за стол, все обсудим и постараемся понять, что происходит.

Их голоса немного снисходительны, как если бы они говорили пусть с умным и слишком чувствительным ребенком, но все равно ребенком.

– Заткнитесь! Немедленно заткнитесь! – Он выдергивает свою руку из материнских рук и вскакивает с дивана, дрожа от разочарования.

Окно. Падающий снег. Улица. БМВ не видно. Но скоро она появится.

Его мать сидит на краешке дивана, она закрыла руками лицо, плечи опущены, ее поза выражает или горе, или отчаяние.

Он должен добиться понимания. Его сжигает эта необходимость, он в отчаянии от своего неумения донести до них самое главное из всего, что с ним случилось.

Его отец встает с кресла. Встает как-то нерешительно. Руки висят по бокам.

– Марти! Ты пришел к нам за помощью, мы готовы помочь. Бог, свидетель, что мы хотим помочь тебе, но мы не сможем помочь, если ты нам не позволишь.

Отняв руки от лица, со слезами, текущими по щекам, его мать говорит:

– Пожалуйста, Марти, пожалуйста.

– Никто не застрахован от ошибок, – добавляет отец. . – Если – это наркотики, – говорит мама сквозь слезы, обращаясь больше к отцу, чем к нему, – мы с этим справимся, дорогой, мы сумеем с этим справиться, мы найдем тебе врача.

Мир, заключенный в стеклянном шаре – такой красивый, мирный, вечный – в котором он прожил бесценные мгновения с тех самых пор, когда его мать раскрыла ему свои объятия на пороге дома, сейчас внезапно разбивается. Уродливые кривые трещины, как шрамы, появляются на его поверхности. Мирная, ясная атмосфера этого краткого рая с шипением выходит из шара, впуская отравленный воздух ненавистного мира, в котором существование требует бесконечной борьбы против безнадежности, одиночества и непонимания.