Ему пришло в голову, что, если он выживет, эти жуткие испытания послужат материалом для его нового романа. Он наверняка сможет преодолеть первое предложение, что ему не удалось сделать вчера. Хотя его жена и дети навсегда для него потеряны, возможно, он хотя бы сможет спасти свою карьеру.

Спотыкаясь и скользя по снегу, он спешит к проему в заборе.

***

На щетках лобового стекла налип снег, который быстро подмерзал и превращался в лед. Они с трудом двигались по стеклу и громко стучали.

Ослетт сверился с картой, напечатанной на компьютере, затем показал на поворот впереди.

– Там сверни направо.

Клокер включил мигалку.

***

Подобно кораблю-призраку "Мария Седеете", безмолвно материализовавшемуся из таинственного тумана с рваными парусами и пустынными палубами, покинутая церковь неясно вырисовывалась в падавшем снегу.

Сначала Марти показалось, что здание в хорошем состоянии. Этому способствовали плохая видимость из-за снегопада, и опустившиеся сумерки. Однако он быстро понял, что впечатление ошибочное. Подойдя ближе, он заметил, что большинство стропил крыши отсутствовало. Медные стоки во многих местах были сорваны; балки, доски едва держались, раскачиваясь и треща на ветру. Почти все окна были выбиты, а местные хулиганы исписали непристойностями когда-то красивые кирпичные стены.

Беспорядочно разбросанные здания – офисы, мастерские, детский сад, дортуары, столовая – стояли сразу за и по обеим сторонам колокольни церкви Вознесения. Секта требовала от своих членов жертвовать свое имущество в пользу церкви и жить по строгим законам коммуны.

Они не могли быстро бежать по снегу, потому что иначе начали бы отставать девочки. Они решили спрятаться в церкви, а не в других постройках, поскольку церковь была ближе всего. А спрятаться им было просто необходимо. Хотя Другой и мог бы отыскать их, куда бы они ни спрятались, через свою связь с Марти, он все-таки не мог стрелять в них, если они исчезнут из его поля зрения.

Двенадцать широких ступеней вели к двум двойным дубовым дверям высотой в десять футов с такими же высокими веерообразными окнами над каждой. Почти все стекла, за исключением нескольких красных и желтых кусочков, были выбиты, и дыры темнели между толстыми перемычками рам. Двери находились внутри арки высотой в двадцать футов, над которой было огромное, с затейливой рамой круглое окошко; в котором чудом сохранились почти все стекла, вероятно потому, что в него было труднее попасть камнем.

Все двери были старыми, исцарапанными и потрескавшимися от дождя и ветра, и с еще большим количеством непристойных надписей, сделанных аэрозольными красками, которые мягко светились в серой мгле ранних сумерек. На одной двери какой-то хулиган грубо нарисовал белой краской песочные часы в виде женщины с грудью и V-образной развилкой, а рядом красовался фаллос величиной с рост человека. Косые буквы, выбитые когда-то камнерезом на гранитных плитах над каждой дверью, обещали: "ДА ВОЗНЕСЕТ ОН НАС НА НЕБЕСА"; однако над этими словами рукой того же хулигана красной краской было написано "ДЕРЬМО".