Так бы вот и мечтал и мечтал… Прямо даже хорошо стало на душе. Кабы я не догадывался о том, что мастер Гай мне там надолго засидеться не даст, то так бы и поступил. Да и Эвангелин меня найдет быстро. Закапывай труп, не закапывай, все одно эту правду не утаить, тот же принц уже сегодня всем про ночной поединок и расскажет. А дальше все будет просто. И страшно. Не буду повторяться про то, что Эвангелин и ее подмастерья мне смерть своего не простят.

Так что эту проблему надо решать здесь и сейчас. Это как гнойник — сразу не вскрыл, и пошел палец нарывать. Протянул неделю-другую — и все, его уже не лечить, его отрезать надо.

— Правильно ведь я думаю? — зачем-то спросил я у трупа. Тот ничего не ответил, и мне это пришлось по душе. — Знаешь, мертвым ты стал приятней в общении, не то что раньше, когда живым был.

Легко сказать: решать проблему. Вопрос — как? Хотя опять же это не вопрос. Это я сам себя сознательно увожу в сторону от единственного шанса выбраться из воды почти сухим. Надо рассказывать все Ворону. Ну да, страшно. Я даже не знаю, что страшнее — Эвангелин, которая орать не станет, но почти наверняка в душе сразу меня приговорит к смерти, или наставник, который, несомненно, сначала на меня наорет, потом, вероятнее всего, поколотит, после… Не знаю, у меня кончились варианты развития событий. Но в самом финале, когда у меня будет совсем уже бледный вид, он станет думать о том, как мне выпутаться из этой истории.

Так что шутки шутками, а надо грузить тело на лошадь и снова тащиться через этот проклятый лес. Не стоит утра ждать. По нашей нынешней жизни никто теперь не скажет, что оно нам принесет. Лучше я мастера прямо сейчас разбужу, тянуть не буду. Пятью минутами ора больше, пятью меньше — велика ли разница? А запас времени дорогого стоит.

А еще, может, мне повезет, и по дороге через лес я наткнусь на тех, кто убивает подмастерьев. Может, они уже на свой промысел вышли. Тогда я погибну в неравной схватке, и все эти проблемы перестанут быть моими.

Но и тут мне не повезло, ничего такого со мной не случилось, я только опять пару раз навернулся по дороге. Можно было бы проделать путь верхом, но ехать в седле, придерживая труп перекинутого через круп Прима, мне отчего-то не хотелось. Да и лошадь вела себя беспокойно, как видно, чуяла мертвеца. Под уздцы ее было вести сподручнее.

На этот раз в деревне я особо не таился, не было в этом смысла. Да и от кого? Люди спали, бодрствовали только несколько патрульных, которые, увидев мою бляху, не стали чинить мне преград, да еще несколько раненых где-то громко стонали. И то, может, во сне.