Приняв решение, я вышибла из окна остатки стекол и посмотрела вниз. По крайней мере девять метров до мерзлой земли. Если я закрою малышку собой со всех сторон и приму удар на ноги, у нее будет шанс выжить. Мои ноги будут разбиты вдребезги. Танец…

— Хрен с ним! — воскликнула я, срывая свой тефлоновый жилет и укутывая в него Кармелиту. В ее больших карих глазах мелькали огоньки.

Крепко прижав девочку к груди, я взобралась на оконную створку и, оттолкнувшись, прыгнула в холодную ночь.

Казалось, мы парили как перышко. Я видела, что земля приближается — медленно, но неуклонно.

Пока мы падали, верхний этаж здания взорвался гигантским облаком бетона и стали.

Я ощутила страшный удар, когда мои ноги врезались в землю, и почувствовала, как крупные кости раздробились. Но боли не было…

Затем наступила тишина.

Лежа на спине, я не могла ни поднять голову, ни пошевелиться. Затем я ощутила легкое прикосновение маленькой ручки к своему лицу, и милое лицо Кармелиты поднялось над моим. Помню, как улыбнулась ей; затем голова закружилась, и я провалилась в темноту.

Я медленно пришла в себя. Мое затуманенное зрение сфокусировалось на обеспокоенном лице Залуты.

— Ребенок в порядке? — спросила я.

— Ребенок? — переспросил Залута, потом сделал знак кому-то вне моего поля зрения.

Медик в белом опустился на колени возле меня и посветил мне в глаза тонким фонариком. Я оттолкнула его в сторону, разозлившись.

— Ребенок! С ней все в порядке?

Бросив взгляд на медика, Залута пожал плечами.

— Похоже, она здорово приложилась к той бутылке.

— В чем дело? — спросила я; он меня ужасно расстраивал.

— Один из тех придурков в толпе швырнул в нас бутылку, и она шарахнула тебя по затылку, Ларкин. Вырубила на пару секунд, но ты поправишься, — объяснил Залута.

— Подожди-ка минутку, — произнесла я, садясь и потирая болезненный узелок в основании черепа. Я посмотрела на свои ноги — прямые и здоровые. Поднялась. Я находилась за ограждением вместе с остальными полицейскими.

— Что произошло?

Не понимая моего вопроса, Залута ответил: