Каждый вечер, расстилая кровать, горничная клала на подушку завёрнутый в фольгу мятный леденец и наполняла ведёрко со льдом. Скривившись, процедура предстояла неприятная, Младший отнёс ведёрко в ванную.

Разделся, включил холодную воду, встал под душ. Постоял, надеясь, что шок будет достаточно силён, чтобы растормошить подсознание. Надежда не оправдалась.

С неохотой, но убеждённый в том, что рекомендации учителя обязательно дадут нужный результат, Младший зачерпнул из ведёрка горсть ледяных кубиков и прижал их к самому тёплому и дорогому местечку.

Через несколько затянувшихся на часы минут, дрожа всем телом, вскрикивая от жалости к себе, но не потеряв сознания от переохлаждения, Младший вспомнил недостающие элементы сообщения, записанного «Ансафоном».

«Бедняжка… кровоизлияние в мозг… ребёнок выжил…»

Он выключил воду, вышел из ванны, энергично растёрся, надел две пары трусов, лёг в постель, натянул одеяло до подбородка. И задумался.

Ванадий на кладбище, с белой розой в руке. Идёт между надгробиями, чтобы постоять рядом с Младшим у могилы Наоми.

Младший спросил, на чьи тот приходил похороны.

«Дочь друга. Говорят, она погибла в дорожно-транспортном происшествии в Сан-Франциско. Она была моложе Наоми».

Друг оказался преподобным Уайтом. Дочь — Серафимой.

Заподозрив, что причина смерти не ДТП, Ванадий, судя по всему, попросил Беллини навести справки.

Серафима умерла… но ребёнок выжил.

Простой расчёт показал Младшему, что Серафима забеременела в тот самый вечер, когда делила с ним ложе в доме пастора, под аккомпанемент проповеди.

Бедная Наоми погибла с его ребёнком под сердцем, Серафима умерла, рожая его ребёнка.

Волна гордости разом согрела заледеневшие яички. Он достиг половой зрелости, его семя воспроизводит потомство. Конечно, Младшего это не удивило. Однако убедительное подтверждение того, что мужчина он хоть куда, грело душу.

Радость, правда, охладило осознание того, что анализ крови принимается судом в качестве вещественной улики. Судебные медики смогли определить, что он — отец ребёнка, погибшего вместе с Наоми. Если они продолжат расследование, то выяснят, что отец ребёнка Серафимы — тоже он.

Вероятно, дочь священника не выдала его и не обвинила в изнасиловании, прежде чем умерла. Иначе он давно бы сидел за решёткой. Но девушка мертва, и прокуратура не сможет предъявить ему убедительного обвинения, даже если лабораторные тесты и покажут, что ребёнок от него.