— Я оказался у него на пути.

— А почему ты оказался у него на пути?

— Потому что переходил улицу, не посмотрев по сторонам.

— Мне не разрешают переходить улицу одной.

— Теперь ты понимаешь почему?

— Ты грустный?

— С чего мне быть грустным?

— Потому что у тебя продавленное лицо?

— Господи, — выдохнула Целестина.

— Все нормально, — заверил её Том и добавил, уже обращаясь к Ангел: — Нет, я не грустный. И знаешь почему?

— Почему?

— Видишь? — он поставил перед ней перечницу, а солонку спрятал в руке.

— Это перечница.

— Но давай представим себе, что это я, хорошо? Вот я схожу с тротуара, не посмотрев сначала налево, а потом направо…

Он двинул перечницу по скатерти, покачивая из стороны в сторону, словно демонстрируя собственную беззаботность при переходе улицы.

— …и бах! Носорог сшибает меня с ног и бежит дальше, даже не извинившись…

Он положил пепельницу на скатерть, а потом со стоном вновь поднял.

— …и на тротуаре я оказался в порванной одежде и с таким вот лицом.

— Тебе следовало подать в суд.

— Следовало, — согласился Ванадий, — но дело в том… — Ловким движением руки он поставил рядом с перечницей солонку. — Это тоже я.