— Господь Всемогущий! — раздался возглас. — Это что такое ты вытворяешь?

Мужчина с неопрятной кровати убрал с головы подушку и, лежа на боку и упершись подбородком в согнутую руку, во все глаза смотрел на Эрика.

Даже в тусклом свете Эрик точно мог сказать, что видел этого человека прежде, хотя теперь он очень изменился. Он впился в мужчину мрачным взглядом, пока через несколько секунд наконец не понял, где и когда встречал его. Только сейчас этот человек очень похудел, и от этого стал гораздо заметнее сплющенный нос боксера-профессионала и шрам на лбу.

— Думаю, как бы выбраться отсюда, — наконец ответил Эрик.

Мужчина язвительно фыркнул:

— Вам не дадут выбраться отсюда. Это точно.

— Что, вы пробовали?

— Нет. Мне это тем более не удастся. Над моими ногами они потрудились на славу.

Эрик окинул взглядом собственные ноги:

— Мои вроде как в порядке.

— Похоже на то, что ноги — единственное, что у тебя в порядке. Ложись-ка обратно, пока не упал.

— Даже если я упаду и не смогу встать, то потяну за шнур и вызову медсестру.

— Никто не придет. Никому до тебя дела нет.

— Почему?

— В изножье твоей кровати на планшете прикреплена зеленая карточка.

— А, точно. Слышал про это. Низкий приоритет.

— Отсутствие приоритета, — поправил Эрика собеседник. — Я в той же самой категории. Мы с тобой оба оказались в списке на утилизацию. Решат, что мы можем на что-нибудь сгодиться, — оставят нас в живых на какое-то время, если мы будем хорошо себя вести. Ну а если не будем — тогда нам крышка.

Медленно и осторожно Эрик улегся на кровать.

— Да, ты правильно делал, что выступал против этого местечка, — проговорил он.

— А, так ты меня видел!