— Когда входил в больницу. Рядом с главным входом вы вместе с женщиной размахивали флагами. Дама попросила меня подписать ходатайство.

— Она моя жена. И тоже где-то здесь.

— Неужели они схватили вас прямо на улице?

— Они не настолько глупы. К сожалению, они не глупы вовсе. Нас пригласили обсудить наши возражения с доктором Стренгхейвер, одной дамой из здешнего руководства.

— А вы знали, что на самом деле здесь происходит?

— Нет, конечно. Каким образом?

Эрик задумался ненадолго, потом спросил:

— Вы с женой являетесь членами официальной группы протеста?

— Ты хочешь спросить, членами организации, которая могла бы заняться нашими поисками? Доктор Стренгхейвер тоже задала этот вопрос одним из первых. Но, увы, мы с Дженни представляли лишь самих себя. У нас даже организация официально не зарегистрирована, в ней нет больше членов. Когда доктор Стренгхейвер узнала об этом, сразу спросила, не хотим ли мы выпить по чашечке кофе. Мы простояли на улице с самого утра, поэтому согласились. На вкус кофе был обычный. Случилось все это три недели назад, и с тех пор я Дженни не видел. Хотя мне сказали, что она тоже здесь, и у меня нет причин не верить.

— Три недели! Не может быть! Я нахожусь здесь восемь дней, а вы с Дженни, должно быть, попали сюда сразу вслед за мной.

— Они вам сказали, что прошло восемь дней?

— Медсестра из отдела ухода и комфорта.

— Думаю, им нравится дурачить нас, — подытожил мужчина с носом боксера, тяжело перевернулся на спину и закрыл глаза. Почти тотчас же он захрапел.

Возможно, звуки храпа потревожили человека с другой кровати, поскольку он, не поворачивая головы, принялся сучить ручонками и тыкать в воздух маленьким кулачком, словно парировал удары невидимого противника, зависшего над ним прямо в воздухе. Бинты съехали, обнажив бледную кожу с пятнами цвета вареного омара. Вскоре он затих и вновь натянул одеяло на плечо, но время от времени опять принимался дергаться, словно что-то заставляло его царапать самого себя. Поскольку ничто в палате не могло привлечь его интереса, Эрик лежал и смотрел, как большеголовый мужчина с маленьким тельцем расчесывает зудящую кожу, натаскивает одеяло на себя и подтыкает под шею, потом снова принимается чесаться и добирается до груди. Одеяло сползло дюйма на три, когда задремавший было Эрик внезапно сел и широко распахнул глаза, потому что на секунду оттуда появилось нечто, что никак не могло быть человеком, если только он не прятал в простынях серую и очень волосатую руку.

Кто бы ни лежал в той кровати, он схватился за край одеяла и натянул до самой головы. Послышался негромкий, но настойчивый чирикающий звук. Человек принялся было вновь отчаянно чесаться, затих, и тогда из-под одеяла рядом с его ухом показалась маленькая остренькая темная головка, внимательно озиравшаяся вокруг. Зверек повернул усатую мордочку в сторону Эрика, почувствовавшего взгляд смурных черных бусинок глаз, хотя невозможно было определить наверняка, что привлекло внимание животного.