— Ну, если так, я затаскаю тебя по судам.

Сэм взял бутылку, сорвал пружину и потянул пробку, выдернув ее только с третьей попытки. Темная жидкость с шипением побежала из узкого горлышка.

Он принюхался. Пахнет совсем как имбирное пиво.

— Я собираюсь это выпить. Здесь, сейчас. И если меня от этого дерьма стошнит, считай себя безработным.

Пианино продолжало дребезжать. Никто не повернулся.

«Черт, не позволят же они мне отравиться!»

— Ладно, ты предупрежден.

Он сделал глоток.

Разбудила его щекотка. Что-то щекотало запястье. Когда раздражение усилилось, он с трудом разлепил тяжелые веки и обнаружил, что лежит лицом вниз на песке, упираясь головой в вытянутую правую руку, на тыльной стороне которой пристроился освещенный последними солнечными лучами скорпион сантиметров шести длиной. Несмотря на багрянец заката, режущая глаз ярко-желтая окраска насекомого не потускнела. Клешни, восемь лапок, изогнутый хвост. Ядовитое жало… человеку захотелось закричать.

«Не двигайся, — мысленно приказал он себе. — Притворись парализованным. Если спугнешь тварь, она ужалит. И ты умрешь прямо тут, на месте».

Тут? Разум Сэма был так затуманен, а голова так болела, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, как он зашел в салун, как попробовал саспа… сарса… Сознание отказывалось сложить слово.

Но это случилось примерно в шесть. Солнце стояло еще высоко. «Так какого черта закат наступил так быстро? — в панике подумал он. — И что ты делаешь на земле?»

Скорпион по-прежнему спокойно сидел на руке. От жуткого привкуса во рту Сэму хотелось блевать. Нет! Только не шевелись! Не напугай гада!

Заходящее солнце пекло спину. Когда кроваво-красное зарево поблекло, человек подавил рвотный позыв и, не дыша, уставился на скорпионье жало, которое дрогнуло, приподнялось и словно потянулось к розовой незащищенной коже. Но вместо того чтобы укусить, скорпион двинулся вперед. Одна за другой щекочущие лапки перебрались на песок.

Как только скорпион сполз с него, Сэм яростно оттолкнулся от земли, откатился в противоположную перемещению членистоногого сторону и, каким-то образом встав на колени, начал блевать, запоздало соображая, что вокруг могли оказаться и другие скорпионы. Поднявшись, он отряхнулся и почувствовал, как с него слетело что-то твердое. Господи, неужели все-таки ужален? Он осмотрел руки, но не заметил припухлостей и не ощутил жжения. Трясясь, мужчина стер с губ вонючую слизь, но от жуткого вкуса избавиться не смог. Точно рот набит гнилой картошкой. Сэма вырвало еще раз. Опять утершись, он испуганно и смущенно огляделся.