— Ты уверена? — Анна почти увидела, как заострились и упали черные плечи. — Я думала, это только мертвых касается.

— Да… В общем-то, только мертвых! — Каждое следующее слово давалась Анне все тяжелее. Теперь ее не просто трясло: невидимая рука будто обкладывала грудь большими кусками льда. — Помоги мне, Элли! Брось все и помоги мне.

С все возрастающим ужасом Анна смотрела на собственное кривое отражение в стекле рации. Отражение то темнело, то вспыхивало — оно дрожало. Между делениями шкалы частот будто пробегала короткая белая искра. Анна поняла, что это повсюду так, что огромная невидимая волна уже катится по миру острым огромным лезвием, разъединяя ткань жизни и смерти на два лоскута.

— Эльвира!

Но в наушниках снова было тихо. Соединение прервалось. Анна увидела, что офицера в комнате нет, исчез и лилипут. За стеной негромко заскрежетало. Невидимая трещина, только что разрывавшая ее изнутри, пропала. Анна перевела дыхание, вытерла пот. Это был лишь первый предупредительный всплеск. Нужно поторопиться. Она перевела взгляд на освещенное окно, и оно погасло, будто на мгновение наступила ночь.

По улице, задевая ветхие изгороди, медленно катил огромный старинный танк. Маршировали солдаты в рогатых касках. Каски блестели под солнцем. Озноб почти прошел, но Анна поймала себя на том, что продолжает затягивать поясок плаща. Прозвенели подковами несколько лошадей. На головах всадников — вероятно, это были те самые убиенные французы — покачивались нелепые шляпы с перьями.

«Боже, — подумала Анна. — Боже, они же создали нового крепа!.. Только что! — Озноб оставил ее, но холод сохранялся в кончиках пальцев. — Где он?»

В ответ на ее незаданный вопрос распахнулась дверь. Анна от неожиданности вскочила на ноги и попятилась. В первый момент ей почудилось, что в проеме стоит огромный желтый костюм.

— Симпатично получилось, не правда ли? — сказал костюм, нарочно поворачиваясь на месте. — И моментально! — Он вытянул из жилетного кармана часы-луковицу и щелкнул крышкой. — Всего и дела-то на полторы минуты!

— Фарид Владимирович? — все еще продолжая пятиться, спросила Анна.

За исключением костюма и голоса, новый креп полностью сохранил черты робота. Перед ней было малоподвижное, будто застывшее лицо.

— Нам не нужно другой помощи, — сказали резиновые губы и раздвинулись в улыбке. — Я беру командование на себя!

«Теперь у меня нет выбора, — думала Анна, послушно следуя за выросшим лилипутом. — Вероятно, части мертвых уже не существует… Их уже отрезало… Очень скоро отрежет и всех остальных. Меня разорвет на три части… Останусь ли я после этого? — Она забралась в машину и откинулась на заднем сиденье. — Что стало с нашим прекрасным городом? — От этой мысли сердце Анны неприятно сжалось. — Как они там?»