– Угу. Сестра сказала мне, что я – особенный. – Если у Мемфиса были секреты от Исайи, то у него, в свою очередь, тоже будут секреты от старшего брата. Так что он расскажет что хочет и кому захочет.

– Неужели? И что же делает тебя таким особенным?

– Сестра сказала мне никому не рассказывать.

– Но ты ведь можешь рассказать все старому Биллу, не так ли? Кому я могу это рассказать?

– Сестра сказала – нет.

– Угу. Понятно. Ты позволяешь женщине командовать собой, да, малыш? – Стремительным, как змеиный бросок, движением он подхватил мяч левой рукой и поднял его высоко над головой, так что мальчик не мог достать.

– Эй!

– Раз ты такой особенный, забери его у меня. Или ты, может быть, вовсе и не такой особенный, как рассказываешь?

– Это правда!

– Ничего страшного, сынок. Не всем суждено быть особенными.

– Но я – особенный! – воскликнул Исайя, чуть не плача от злости.

Слепой Билл вернул ему мяч и похлопал по макушке.

– Я не хотел тебя обидеть, малыш. Конечно, ты особенный. Я могу это точно сказать. Слепой Билл все видит.

– Правда?

– Да, сэр.

Слова старика подействовали на Исайю как бальзам. Хоть кого-то волновали его чувства. Исайя устал от того, что его все считают маленьким и стремятся от него избавиться. Он устал от всех – сестры, Мемфиса, Октавии, учителей, приятелей в школе, – все они только и талдычили о том, что ему можно и нельзя делать. Какой смысл быть особенным, если об этом все равно никто не знает?

– Ладно, я расскажу вам. Но обещайте, что сохраните это в секрете.

Старик перекрестил сердце длинными пальцами.

– Клянусь своим сердцем, провалиться мне на том же месте.

Более страшной клятвы Исайя не знал.