– Первый грех мира был грехом женщины! – воскликнул он. У него еще даже не сломался голос – на самом деле он был младше, чем выглядел.

– Просто продолжай идти, – шепнул Джерихо и взял ее за руку.

Эви пыталась глядеть прямо перед собой, но услышала, как мальчик сказал что-то, и это что-то неприятно резануло ее по ушам. Это было нехорошее слово. Она посмотрела в сторону мальчишки, и тот скривился от злости.

– Потаскуха, – прошипел он и замахнулся для броска. Эви была поражена, когда в нее попал ком грязи. Ахнув, она поняла, что ее пальто измазано глиной.

– Потаскуха! – закричал он снова.

Люди смотрели на нее так, будто она совершила какое-то преступление. Ей захотелось орать на них. Ей хотелось подраться с этим глупым мальчиком. И заплакать.

– Потаскуха, – поддержал его Джейкоб Колл, и к нему присоединился еще хор голосов. – Потаскуха!

Сжав Эви руку, Джерихо повел ее к маршрутке. Но сзади продолжали раздаваться голоса:

– Потаскуха, потаскуха, потаскуха!

Глава 54 Клянусь своим сердцем

Глава 54

Клянусь своим сердцем

Мемфис опаздывал. Он обещал Исайе забрать его от сестры Уолкер в пять часов, но время приближалось к шести, а его все не было. Исайя успел проголодаться. Тетя Октавия накрывала ужин точно в шесть пятнадцать, и если они к этому времени не сидели за столом умытые и с чистыми руками, то отправлялись спать голодными. Исайя был вне себя от того, что сестра Уолкер не позволила ему угадывать карты. Весь день они занимались только суммами и расчетами, и мальчику это ужасно надоело. Тем более он не планировал ворочаться с урчащим желудком всю ночь из-за безалаберности Мемфиса. Исайя прекрасно знал, что сестра не пустит его с порога одного, поэтому дождался, пока она отойдет в кухню налить чаю, воскликнул: «А вот и он, я его вижу!» – и пулей вылетел в дверь прежде, чем она успела что-то сказать. Он еще ни разу не возвращался домой от сестры Уолкер самостоятельно. Это было здорово: перед ним открылся неизведанный мир. Однако было бы лучше, если бы не темнело так рано. Темнота ему не нравилась. Путь Исайи лежал мимо похоронного бюро, и ему вспомнилась мама, лежащая в гробу в белоснежном платье, и Гэйб тоже. Он сильно расстроился и испугался. Сейчас ему придется идти мимо кладбища «Тринити» в сумерках. Все прекрасно знали, что происходит на кладбищах по ночам, когда мертвые разгуливают по земле. Желудок Исайи недовольно заурчал, и он снова подумал о том, что Октавия может лишить его ужина.

Исайя задержал дыхание – проходя мимо кладбища, нельзя дышать, все это прекрасно знают, – и пустился бегом по усыпанной листвой дороге мимо массивной каменной ограды с коваными украшениями. Он надеялся, что его легкие выдержат. Бежать со всех ног не дыша было очень непросто. К тому моменту, как Исайя добежал до конца улицы, у него уже кружилась голова, и он влетел прямо в слепого Билла Джонсона, взвизгнув от страха.