Она не слышала вскрика Ярины. Шестым чувством она угадала — ощутила? увидела? — что кто-то из департаментских нажал на спуск.
Молли не успела б вскинуть руку, она не успела бы даже подумать о том, что надо сделать, — а огонь послушно всклубился перед нею.
И не просто всклубился — он принял в себя летящий шприц со всеми пружинами, шестернями и поршнем, впился в него, так что вспыхнули даже металл и стекло.
До Молли не долетело и пепла.
— Получай! — звонко выкрикнула Молли. И выбросила вперёд обе руки, меж которыми уже кипело, ярилось и рвалось на волю пламя.
«Остановись! — вновь закричала прямо в ухо госпожа Старшая. — Остановись, опять вулкан разбудишь! Эхо твоё по всем землям идёт! Ты горишь, внученька!»
Внученька.
Так её ещё никто никогда не называл.
Молли даже не знала, привиделось ей это или нет, был ли голос госпожи Старшей просто её воображением или нет, но слово «внученька» этот голос произнёс на языке Rooskies.
Молли его поняла, хотя никогда не слыхала раньше.
Секунды спрессовывались, налезали одна на другую, замирали, словно льдины весной на могучей Мьёр.
Внученька…
«Не оставляй меня», — вдруг взмолилась госпожа Старшая.
Не оставляй…
Молли на миг споткнулась.
Впереди, там, где была баррикада департаментских, где торчало чёрное дуло — вернее, дула — митральезы, уже вспухло весёлое, оранжево-рыжее, клубящееся пламя. Заклятия Моллинэр Блэуотер делали им порученное, и наплевать им было на то, что сотворившая их уже сама горит и пылает.
Сзади. Опасно сзади.
Глупые. У меня ещё много огня, очень-очень-очень много. Хватит на всех и ещё останется. Это вам за Сэмми, и за беднягу Дженни, и за всех-всех, кого вы схватили. И за Билла Мюррея получайте тоже, это вы сделали его таким, вы, вы, вы!..