Пусть идут, подумала она вновь, со злорадством.

Пусть у меня почти ничего не осталось, но есть настоящие ненависть и ярость.

Да, я их ненавижу. За всё, что они сделали и на южных склонах Карн Дреда — за сожжённые деревни «варваров», — и за всё, что творят за ним и тут, в Норд-Йорке.

Мы поделили бы всё по-честному. Мы жили бы, не мешая друг другу. Но пришёл Особый Департамент, и всё покатилось в бездну.

«Если бы…» — едва уловимо вздохнула незримая госпожа Старшая.

Если бы всё было так просто, милая моя…

Тяжкий грохот из тёмного коридора приближался.

Молли обнимала тьма, тьма, которую она сейчас легко прозревала. Внизу трудно зашевелилось живое железо. Заскрежетало, зашуршало, задвигалось. Оно чувствовало её, Молли. Чувствовало эхо её магии и отвечало — так, как умело. Молли не могла сердиться на него — как не смогла бы сердиться на молнию или ураган.

Она затаила дыхание.

Просыпайся, ну, просыпайся! И… и прости, что мне тогда пришлось…

Во мрак подземелья ворвался режуще-острый луч прожектора, и Молли, уже свыкнувшись с серой полумглой вместо тьмы, даже зажмурилась.

— Мисс Моллинэр! — грянуло из зева тоннеля. — Немедленно уходите оттуда! Для вас это смертельно опасно! Слышите — смертельно!

Молли молчала. И слушала, как пробуждается внизу живое железо.

Она сжалась на самом краю провала. Вновь её начала наполнять сила — знакомая уже, болезненная, дикая магия этого места. Локоть-ладонь-пальцы, в руке уютно свернулась огненная птица, и Молли даже не ощущала жгучего жара.

Идите сюда, идите все!

На галерею высунулось тупое рыло какой-то машины, на манер той же дрезины, но явно бронированной. Под тяжёлыми гусеницами скрежетали рельсы, углы корпуса крушили старые кирпичи.

Молли не пошевелилась. Она даже не знала, чего сейчас в ней больше — дерзости или глупости.

«Ох и всыпала бы мне госпожа Старшая за такие фокусы!» — только и крутилось у неё в голове.

С подножки машины неуклюже сползли двое департаментских в своей паровой броне, на взгляд — ещё более тяжёлой, чем Молли видела в самом Департаменте.

Нет больше круглых окошек-иллюминаторов, словно на водолазном шлеме, вместо них — узкие щели. Шипит пар, двигаются поршни по бокам, приводя в движение ноги. Вскинуты ружья — но Молли ждала именно этого.