Все это не имело значения. Брайан знал, что его сейчас ничто не остановит. Будет он работать в полиции или нет – его это больше не волновало. Тюрьма – тоже.

Его беспокоила только истина…

– Брайан, прошу. Дождись меня!

Синий дом Викторианской эпохи настойчиво манил к себе Брайана. В голове вертелись слова знакомой песни. Знаю, ты не хочешь. Ты боишься. Но страх упорно гонит тебя вперед.

– Брайан! Ответь же мне. Не суйся туда в одиночку!

Клаузер сбросил вызов. Потом совсем выключил телефон, убрал его в карман и подполз к дереву, по которому можно было спуститься вниз, на тротуар…

Тард наблюдает

Тард наблюдает

Тард пытался разобраться, но с каждым разом все сильнее запутывался. Сильно чесалась кожа. Это происходило всегда, когда он сидел на крыше. Но он не смел даже пошевелиться, потому что монстр только что покинул свой дом.

Тарду было суждено постоянно испытывать этот ужас. Каждую ночь. Каждую ночь он наблюдал, как монстр выходит из дома и исчезает в лабиринте улиц. Тард никогда не знал, куда он направился. Монстр мог куда-то свернуть и потом, подкравшись, наброситься на Тарда, и тогда все: он сразу почувствует в своем теле стрелу, нож или пулю…

Единственная передышка выпадала Тарду в те пять минут, когда монстр возвращался домой через черный ход. Но облегчение быстро исчезало; возможно, у монстра имелась другая, секретная дверь, через которую он мог выскользнуть, обойти вокруг и…

Тард отогнал дурные мысли. Главное – сосредоточиться. У него важная работа. Так сказал Слай. Важная и опасная, как у Джеймса Бонда. Именно таким и хотел быть Тард – хитрым, ловким и неуловимым.

Дрожащими руками Тард поднял лежащий внизу мобильник. Когда он прятался, то обычно клал его внизу, рядом с собой.

Он набрал номер.

Слай ответил на втором гудке.