Джереми покачал головой:

– Это для меня новости! На данный момент мне известно лишь то, что вы, ребята, уже не служите в полиции. И я не должен никого сюда впускать. Особенно тебя, Клаузер…

Брайан посмотрел на дверь. На мгновение Пукки подумал, что тот собрался ее выбить. Хикман, должно быть, подумал то же самое, поскольку дуло его оружия слегка дернулось вверх.

Джереми указал пальцем на противоположный конец коридора.

– Парни, сделайте нам всем одолжение и сматывайтесь отсюда!

Брайан покачал головой.

– Мы всего лишь хотели убедиться, что с Эриксоном всё в порядке. Что он в безопасности.

– Можете не сомневаться, – сказал Джереми. – У нас трое на крыше и еще четверо внизу, в специальной комнате. Сюда никто не проникнет. И больше я повторять не собираюсь. Убирайтесь по-хорошему.

Пукки изобразил на лице свою самую сладкую улыбку.

– Ну ладно, не кипятись. Работайте спокойно. Удачи! Брайан, идем.

Пукки отступил на пару шагов и отправился обратно. Клаузер задержался на несколько секунд; его пальцы сжались в кулаки, потом он все-таки отправился следом. Пукки чувствовал напряжение вплоть до того момента, когда двери лифта закрылись, и он знал, что теперь Брайан вряд ли попытается вернуться.

– Брай-Брай, у Зоу здесь все перекрыто.

Напарник не выглядел убежденным.

– Не знаю, не знаю… Что, если эти твари все-таки нападут?

– Их просто изрешетят пулями. Зоу все тщательно спланировала. И ребята из полицейского спецназа – это уже не шуточки.

Брайан покусывал нижнюю губу. Потом кивнул:

– Догадываюсь. Но все же попытаюсь еще порыскать на территории больницы сегодня вечером. Ты как, не против?

Пукки пожал плечами:

– Да нет. Могу составить тебе компанию. У меня появились кое-какие наброски для своего полицейского шоу. И едва ли мне понадобится завтра рано вставать – ведь, насколько я понимаю, мы пока еще вне игры. То есть, по сути, безработные. Интересно, почему шеф Зоу не позвонила дежурному сержанту? Ведь обещала же, что позвонит.

Когда Эми Зоу что-то обещала, то можно было не сомневаться, что она это сделает. Каковой бы ни являлась причина подобной нерасторопности, она, скорее всего, была веской…