— Хотите использовать его против самого себя? — спросил рыбак. — Вы, такая важная персона.

Он протянул револьвер Нильсу и опять улыбнулся.

Нильс посмотрел на Харальда и Маргрет и взвесил револьвер в руке.

Два судна шли за ними с отрывом в сто метров.

Нильс быстро прошел на нос, где кривоватая красная мачта стремилась вверх, и стал всматриваться на восток. Он походил взад-вперед по палубе, пнул ногой груду крепко привязанных деревянных бочек и опять посмотрел вперед. Там была шведская береговая линия, которая вырисовывалась как длинная низкая коса с редкими мерцающими огоньками света.

Прямо перед катером на воде показалось четвертое судно. Оно свободно двигалось в разделенном на белые полосы море, острый нос поднялся к горизонту, а потом опустился вниз с мягким поворотом. Нильс побежал назад к рыбаку и показал на корабль. Рыбак поднял бинокль.

— А, — прошептал он. — Береговая охрана. Шведская!

Он посмотрел Нильсу прямо в лицо, глаза с красными белками блестели, а потом опять отхлебнул из фляжки.

— Тогда, может быть… Может быть!

Он опять выпил. Все внимательно следили за движениями шведского судна перед ними. Судно сначала шло по левому борту и прошло мимо них на некотором расстоянии. Затем оно сменило курс и подошло к катеру кормой, также оказавшись кормой к двум патрульным лодкам, которые теперь так близко подошли к катеру, что скоро можно было переговариваться с палуб.

— Смотрите! Смотрите! — сказал рыбак, по-прежнему держа револьвер в руке.

Два немецких патрульных судна сменили курс. Оба замедлили ход, резко наклонились на правый борт и дали сторожевому кораблю пройти мимо.

Затем обе лодки отклонились от курса и повернули обратно на запад, в сторону Дании.

— Черт возьми, — улыбнулся рыбак. Щеки Харальда мерцали красным в свете луны. — Черт возьми! Как же нам повезло!

Через несколько минут сторожевой корабль поравнялся с катером. Капитан в темно-синем кителе стоял на мостике и приветствовал их, подняв руку. Нильс крепко обнимал Маргрет и чувствовал, как она дрожит и переступает с ноги на ногу. Он сам замерз так, как никогда в жизни не мерз раньше, его ноги и лицо почти полностью потеряли чувствительность.

Обе лодки долго шли параллельным курсом. Тем временем волны улеглись, и берег перед ними вырисовывался все четче и четче. Зыбь разгладилась и приобрела серый металлический блеск. Далеко впереди показалась широкая полоса воды, которая с такого большого расстояния казалась совершенно гладкой. Все вышли из трюма.

— Сколько там натикало? — спросил рыбак.

— Скоро будет половина четвертого, — ответил Нильс.