Пульсирование мотора другого судна усилилось и вскоре перешло в яростный треск.

Звук был уже совсем близко.

Сверху донесся шепот:

— Проклятие. Немцы! Ни звука!

Нильс прижался к стенной панели, которую не мог видеть, и почувствовал, как у него забилось сердце.

Тяжелый треск мотора был уже совсем рядом с катером. Вскоре, похоже, суда поравнялись. Оба работали на холостом ходу.

С палубы послышались голоса, сначала на датском, потом на немецком, а потом опять на датском.

— Да, конечно, — говорил рыбак со смехом. — Ясное дело, что у меня полно евреев. Сотни, а вы что думали? И куча трески, и тонны льда!

— Куда вы следуете?

— Борнхольм.

— Мы можем посмотреть ваш груз?

— Да-да, конечно. Да, кстати.

Немецкий солдат вроде бы остановился, они опять засмеялись. Судя по звукам, они пили из фляжки, передавая ее друг другу.

Нильс встал и прижался к задней стенке трюма, закрывая собой Маргрет. Подняв глаза, он увидел люк носовой палубы прямо над головой Харальда. С одного края виднелась щелочка величиной с сантиметр. Он ощупал свои пальцы и приготовился действовать.

— Проклятие! — закричал кто-то на палубе.

Нильс отодвинул люк и выглянул наружу. Он увидел, как рыбак держит в руке пистолет. Из дула вырвалось пламя и на секунду осветило палубу так, что Нильс отчетливо увидел прямо перед собой очертания двух мотков канатов. В ту же минуту немецкий морской пехотинец вскрикнул, и тело с тяжелым стуком шлепнулось вниз через кормовой палубный люк. Одновременно рыбак отодвинулся в сторону и выстрелил в двух других морских пехотинцев на палубе патрульной лодки. Одному он вроде бы попал в грудь, другому — в голову. Сразу же после этого стало слышно, как мотор катера заработал на полную мощность, и рыбак закричал прямо в воздух, пока они быстро отплывали от патрульной лодки. Потом он с силой бросил что-то через плечо, и Нильс увидел, что этот предмет приземлился прямо рядом со штевнем правого борта.

БА-БАХ!

Сильный громкий удар, от которого Нильс чуть не упал навзничь, и каскад воды взмыл в воздух, осветив огненно-рыжим сиянием водную поверхность. Многие под палубой громко запричитали, и Нильс крикнул:

— Граната! Немцы идут ко дну! Спокойно! Это немцы, не мы.

Его взгляд остановился на немецком солдате, который лежал на ледяном полу, широко открыв глаза и зажав в руке сломанную лампу со штативом. На месте его шеи остались только волокна сухожилий и запекшаяся кровь. Катер набрал еще больше скорости, они вроде бы ушли из-под обстрела. Нильс быстро забрался на палубу, несмотря на призывы Маргрет, и подошел к рыбаку, который опять стоял в рубке, крепко сжимая ладонями маленький треснувший руль. Далеко за кормой виднелась тонущая патрульная лодка.