Эви подняла руки вверх.

– Сдаюсь. Забудь об этом, – сказала она и тут же схватилась за виски. – Ох, ну и молоток в голове!

Она уперла пульсирующий болью лоб в оконное стекло. Поезд петлял по каньонам города. Последние лучи заката расцветили крыши, засверкали в окнах, медля попрощаться. Внизу вечерний сумрак постепенно затоплял суетливые улицы густеющими оттенками одиночества. Сэм вплел свои пальцы в Эвины и крепко пожал. Это был совсем крошечный жест, но Эви немедленно ощутила его во всем теле сразу.

– Ты – просто слонячьи брови, куколка, – тихо сказал он.

Ее лицу вдруг стало как-то слишком жарко.

– Кому-то определенно надо за тобой присматривать, Сэм Ллойд.

Поезд загромыхал, останавливаясь.

– Идем, я провожу тебя на студию, – сказал Сэм, подавая ей руку калачиком. – Надо выдать обожающим фанатам положенную порцию шоу.

– Да уж, – сказала Эви, продевая свою руку в его. – Только ради фанатов.

По дороге в Даблъю-Джи-Ай их несколько раз захлестывали волны ньюйоркцев, жаждущих пожать им руку и пожелать счастья. Толпа скандировала их имена, словно они были кинозвездами или королевскими особами.

– Вот скажи по правде, Сэм, разве это не самый прекрасный звук на свете? Вряд ли он мне когда-нибудь надоест.

– Ну-ну, тогда тебе придется все время держать меня под рукой, – поддразнил ее он.

На самом деле штука была в том, что их фальшивый роман оказался ему как-то уж слишком по душе. Всякий раз, как Эви взглядывала на него с другого конца комнаты, которую они в настоящий момент окучивали, у него в животе что-то начинало щекотаться, словно у них была какая-то сладкая тайна – одна на двоих. Это волновало и веселило – они вдвоем против целого мира. Обратный отсчет, неуклонно тикавший с самой первой минуты, его порядком пугал. И надеяться, что за это время он сумеет заставить ее передумать… разве это так уж много?

– Шикарной тебе передачи, любимая, – сказал Сэм, целуя ей руку и поворачиваясь к толпе. – Вы и понятия не имеете, парни, какая у нее нежная ручка. Ой, погодите-ка… это же перчатка! Нет, парни, вы и понятия не имеете, какие нежные у нее перчатки!

Все захохотали, включая и Эви, и его надежды воспарили вновь. Он послал ей секретную улыбку – как тебе это понравилось? – и мог бы поклясться, что она закусила губку, и улыбнулся сам себе за это. Ничего ему так не хотелось, как придумывать все новые трюки, лишь бы только она улыбалась.

– Пока, Сэм, – сказала Эви, качая головой.

Толкая дверь в студию, Эви оглянулась на шоу, которое тем временем продолжалось на улице. Девушки строили глазки Сэму, Сэм в ответ сиял, встряхивая падающим на глаза черным чубом. Где-то внутри Эви ужалила ревность. Ей захотелось поцеловать Сэма здесь, при всех, чтобы им стало ясно: он бесспорно и бесповоротно принадлежит ей. Правда, на самом деле он ей не принадлежал – все это была игра. Деловое соглашение. И влюбленность в Сэма Ллойда сейчас стала бы вишенкой на торте самых худших идей, какие только приходили ей в голову.