– Тебе же семнадцать! – пожурила Вай-Мэй.

– Вот именно, – отрезала Лин.

Вай-Мэй устало вздохнула и похлопала Лин по руке, как какая-нибудь сердобольная тетушка.

– Не беспокойся так, Лин. Я уверена, родители тебе кого-нибудь найдут, – сказала она с таким неподдельным участием, что Лин могла только принять это как должное – и не обидеться.

Впрочем, на научные эксперименты Лин кроткое терпение Вай-Мэй отнюдь не распространялось.

– Когда ты уже закончишь? – жаловалась она, пока Лин пялилась на какой-нибудь деревенский дом, над которым они уже поработали раньше; теперь она пыталась выяснить, изменится ли он каким-то образом просто от того, что она на него смотрит. – Твоя наука такая скучная!

– Наука ни разу не скучная, – огрызалась Лин. – И потом, мне нужно все проверить.

– Эти атомы, о которых ты все время толкуешь, – что они вообще такое?

– Это такие кирпичики, из которых состоит энергия. Все на свете, вся материя сделана из атомов, – объясняла Лин. – Даже мы с тобой.

– А сны? Сны из чего сделаны? – допытывалась Вай-Мэй.

– Полагаю, они рождаются из человеческих мыслей. Из эмоций. Они постоянно обновляются и постоянно творят сами себя, – говорила Лин, а сама думала: интересно, может ли энергетическое поле твориться из всех мыслей, желаний, воспоминаний, проживаемых внутри сна? Может, именно так она и вызывает мертвых? И что получится, если сразу нескольких путешественников поместить в одно и то же место в царстве сновидений? Может ли их взаимодействие превратить сон в реальность?

Каждую ночь под конец визита Лин ставила опыты. Для начала она пометила руки пеплом от костра. Проснувшись, она их внимательно изучила, но следов не обнаружила. На следующий раз она положила в карман несколько камушков, чтобы выяснить, можно ли их пронести в реальный мир: это тоже не сработало. Потом она попробовала пронести в сон фазанье перо для Вай-Мэй, но уже на месте запустила руку в карман, и он оказался девственно пуст.

– Наверное, некоторые вещи проверить просто нельзя, – рассуждала Вай-Мэй, глядя, как воробей прыгает с ветки на ветку, а потом улетает в сторону поблескивающих деревенских крыш и совсем исчезает с глаз. – Возможно, есть вещи, существующие только потому, что это мы их делаем – потому что мы должны.

Генри и Луи проводили долгие часы за рыбалкой на реке или играли музыку на крыльце хижины – Луи на скрипке, а Генри на гармонике. Иногда они брали Гаспара и отправлялись на длинные прогулки, и Генри рассказывал любимому про Нью-Йорк и про своих тамошних друзей.

– Я тебя поведу на радиошоу Эви, а потом мы зависнем в «То что надо!» c Мемфисом и Тэтой – тебе там понравится! Ты уже получил билет на поезд? – спрашивал он.