Повсюду царил страх.

На евгенической конференции в роскошном бальном зале отеля «Вальдорф-Астория» джентльмены в элегантных костюмах говорили о «проблеме полукровок и гибели белой расы» и тыкали пальцами в рисунки и диаграммы, наглядно доказывающие, что причиной большинства недугов является неполноценное и низкосортное племенное поголовье. Сами докладчики называли это наукой. А еще – фактами. А еще – патриотизмом.

Аудитория прихлебывала кофе и кивала в знак согласия.

Мемфис Кэмпбелл честно пытался работать, но мысли его были далеко. Они с Тэтой не разговаривали с того самого катастрофического вечера в «Маленьком раю». Мемфис, как ни старался, не мог взять в толк, как можно сказать парню, что ты его любишь, а потом взять и сбежать. Он ужасно по ней скучал, но гордость не давала прогнуться. Тэта должна сама к нему прийти, первой.

– Мемфис, ты меня слушаешь, сынок? – сказал Билл Джонсон. – Ты точно записал номер?

– Да, мистер Джонсон, сэр. Один четыре четыре, – сказал Мемфис. – Я сделаю его для вас, как и вчера, и позавчера, и позапозавчера. Понятия не имею, почему вы упорно ставите на него, если все равно не выигрываете.

– Считай, что это предчувствие, – сказал Билл, но прозвучало это все равно раздраженно и нервно.

Блюзмен склонил голову набок, в ту сторону, откуда доносился Мемфисов голос.

– Кстати, слыхал тут надысь странную историю у Флойда. Знаешь этого старого пьяницу, Нобла Бишопа?

– Ну да, – сказал Мемфис, которому в живот будто бабочек напустили.

– В жизни его не видал иначе как мертвецки пьяным либо трясущимся, как старая шавка, от отсутствия бухла. Так, представляешь, он сегодня утром заявляется к Флойду трезвый, что твой дьякон, и спрашивает, нельзя ли ему тут подработать – ну, подмести маленько или еще что. Сказал, ему типа ангел явился. Чудо с ним, мол, случилось. – Билл взял паузу, чтобы следующее слово прозвучало значительнее: – Исцеление.

– И что, он правда исцелился? – спросил Мемфис, стараясь держать голос максимально ровно.

– Как пить дать. – Рот Билла искривился в усмешке. – Хотя если меня спросить, так это напрасная трата чудес. Ну что этот старый пропойца будет делать с таким даром, а? Да он уже в следующий вторник будет валяться обратно в канаве. – Билл сплюнул. – Воистину неисповедимы пути Господни.

– Да, говорят, неисповедимы – отозвался, улыбаясь, Мемфис.

– Еще как говорят, – поддакнул Билл безо всякой улыбки.

Дома Мемфиса ждала телеграмма.

ДОРОГОЙ ПОЭТ, ПРОСТИ ЗА СПЕКТАКЛЬ С ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ. МНЕ УЖЕ ЛУЧШЕ. P.S. СЕГОДНЯ В ТО ЧТО НАДО? ТВОЯ ПРИНЦЕССА.