Кровавое пиршество танатоса длилось, выплескивая все новые и новые видения. И в них так легко было потеряться. Потерять себя. Свои цели, стремления, разум, жизнь. Нет, жизнь бы оставили…

Лишь где-то на самом краю рассудка мерцало понимание того, что его мир снов не заблокирован.

Целителя не отрезали от иной реальности. Ведь здесь шло такое увлекательное действо. Танатос наслаждался, заставляя мастера снов испытать чувство вины, еще более жгучее, чем поток щелочи, и сожаление, режущее глубже скальпеля. Показывал новые жертвы. Тела, напластованные в тонкие ленты и сшитые как попало, устилали коврами пол, чаши из переплетенных друг с другом костей наполнены кровью, в них плавают глазные яблоки с пульсирующими точками зрачков…

На одной из граней бреда перед ним прошел человек, которого он не узнал. Светло-русые волосы откинуты назад с высокого лба, широко расставленные серо-зеленые глаза внимательны и серьезны. Он ничего не сказал, ни о чем не спросил. Даже не посмотрел на эпиоса, нацеленный на что-то далекое и сложное, судя по глубокой складке между светлых бровей. Прошагал мимо и пропал. Растворился в кровавом мороке.

Миракс рванулся обратно в реальность и угодил в новую разновидность боли.

Левый глаз перестал видеть, тело сотрясала дрожь, своих мыслей не было, их заменял голос Фариса. Убеждающий, приказывающий, объясняющий очевидные для дэймоса вещи. Власть – единственное благо, убийство – привилегия сильных, свобода – во вседозволенности…

Трон из живой плоти стал раскаленным, с потолка к целителю тянулись сотни рук – вцепиться, задушить, разорвать…

Танатос смотрел на него и дирижировал новыми и новыми фантасмагориями. Они лезли в щели пола, прорывались сквозь стены… Одна выбралась из багрового коридора-зеркала за спиной дэймоса. Высокий человек с извивающимися бичами в каждой руке. Он быстро шагнул в комнату, огляделся и взмахнул своим оружием.

Создатель кошмаров почуял движение или отследил направление взгляда Миракса, обернулся, но недостаточно быстро. Длинная плеть обвила его шею. Взметнула к потолку худое тело. Костлявые ноги засучили в воздухе, руки уцепились за удавку, яростно срывая ее с себя. Чудовищные химеры, подчиняясь его безмолвному приказу, поползли к захватчику. Щелкая костями, скаля зубы, извиваясь и дергаясь.

Второй бич остановил несколько существ и увяз в окровавленной плоти, вспучивающейся на полу. Дэймос вырвался, упал, мягко приземлился в буро-серую массу. Миракс услышал его тихий смех и в тот же миг почувствовал, что кресло освобождает его. Челюсти разжались, отпуская запястья и голени, хватка пальцев ослабла, сиденье распалось. Целитель рухнул на колени, разбрызгивая свою и чужую кровь. Танатос задействовал все свои силы, чтобы справиться с человеком, ворвавшимся в это пространство.