Мой телефон разрывался от сообщений, но я не обращал на него внимания. Я уже почти добрался до верхней точки, полный мыслей о Хорасе Бертоне и всех позабытых милых людях, которые были чересчур доверчивы. КПП представлял собой скопление бледных пятен, располагавшихся на уровне земли, и стаи мужчин и женщин с головами скорпионов, копошащихся вокруг величественной мехи и группы автомашин горчичного цвета. Я уже ничего не видел, концентрация внимания исчезла вместе со зрением, ноги соскальзывали с педалей, но я все равно продолжал на них нажимать до тех пор, пока не оказался достаточно близко, чтобы швырнуть последнее ограниченное издание рекламных бейсбольных мячей, отведя руку назад и сделав самый энергичный бросок в своей жизни.

Но тут у меня кончился завод. Я почти достиг бетонного барьера, когда Рикки и другие банданы преодолели подъем и выскочили на линию огня. Я не увидел, что произошло потом; прежде чем проползти остаток пути до своего укрытия и потерять сознание, я лишь ощутил запах дыма и пороха, да краем глаза заметил человека с чем-то красным на шее, который упал на четвереньки и пятился назад.

* * *

Когда ко мне вернулось сознание, я находился в концлагере, где чуть не умер – сначала от ран, потом от жесточайшей дизентерии, в которую трудно поверить. Я больше никогда не видел Салли, но видел наш последний фильм – видел всего лишь раз, он был записан на одном старом ноутбуке (эта дама по имени Шари записала смонтированный фильм на своем жестком диске перед тем, как Интернет накрылся медным тазом, и с тех пор люди копировали на флешки «Чудака с бейсбольного стадиона», когда имели доступ к электроэнергии).

Финальный эпизод «Чудака с бейсбольного стадиона» заключался в том, что солдаты и красные банданы дырявили друг друга пулями до тех пор, пока не перешли к рукопашной, и я должен сказать, что фильм начисто утратил линию повествования, связанную с Хорасом Бертоном, бейсболом или попытками возродить профессиональный спорт в Америке, не говоря уже о том, что комедийный эффект, который создавали все эти молотящие друг друга тела, был в лучшем случае минимальным.

Фильм заканчивался посвящением:

«Року Мэннингу. Человеку, который научил меня, что важно не то, что ты упал, а как приземлился. С любовью, Салли».

Джейк Керр[42]

Джейк Керр[42]

Джейк Керр начал писать в 2010 году, 15 лет отработав как музыкальный и радиожурналист и колумнист. Первый опубликованный рассказ «The Old Equations» появился в «Lightspeed» и в конце концов стал финалистом на премии «Небьюла» и Теодора Старджона. Публиковался в «Fireside Magazine», «Escape Pod» и в антологии юмористической фантастики «Unidentified Funny Objects». Выпускник Кеньон-колледжа, специалист по английскому и психологии, Керр учился у Урсулы Ле Гуин и перуанского драматурга Алонсо Алегрия. Живет в Далласе с женой и тремя дочерьми.