Беленький отшвырнул прочь разбитое и искореженное кресло.

— Они что? Бронебойные? — спросил он у Шевчука, вытирая выступивший пот.

— Возможно. Давайте попробуем приоткрыть.

Шевчук вставил массивную кочергу, взятую с каминной стойки, между рамой и направляющими и нажал. Беленький присоединился к нему, и они вдвоем изо всех сил потянули за рукоять. Кочерга заскрежетала и согнулась, но им удалось на несколько миллиметров сдвинуть раму. Образовалась небольшая щель, куда Шевчук с ходу вогнал щипцы для углей, валявшиеся рядом.

— Есть!

— Давай еще!

— Тащим!

Рама сдвинулась еще на чуть-чуть, но для выхода этого было мало.

Мишка, помогавший открывать дверь, оглянулся:

— А где мама?

Карины в комнате не было, но, как только ее упомянули, она тут же появилась в дверях гаража.

— Попробуйте этим, — сказала она, протягивая мужчинам домкрат.

Шевчук глянул на Карину Олеговну с нескрываемым восхищением.

— Быстрее! — крикнул Миша, глядевший в окно за разыгрывающейся на их глазах трагедией. — Сейчас они упадут! Или поубивают друг друга!

Домкрат в щель вошел, Беленький начал крутить ручку, и сдвижная дверь с хрустом пошла по направляющей. Стекло зазвенело, изгибаясь, и с оглушительным звоном лопнуло, осыпаясь на пол. Миша, прикрывая руками голову, шарахнулся от проема.

В комнату ворвался ветер: сложный запах воды, раскаленного камня и снежной бури. Чужой ветер. Ничто на Земле не пахло так, как он.

В этот момент, вдохнув полной грудью воздух из чужих ему снов, Денис вдруг поднял голову и сказал громко и отчетливо:

— Все!

Крышка ноутбука закрылась, скрывая светящийся экран с черными строками на нем.

Карина шагнула к Денису, протягивая руки, и выжатый как лимон Давыдов вдруг обмяк и уронил тяжелую голову на грудь жены.