— Не бывает случайностей! Но если бы и она? Какая разница? — рот-ящик растянулся в улыбке, высокий лоб пошел морщинами. — Вместо трех нестабильных миров мы получили один стабильный, ваша любовь смогла соединить лед и пламень воедино. Звучит романтично, но за любой романтикой всегда стоит физика, и вы использовали ее на все сто. Жаль, конечно, что в результате вы потеряли способности Творца, но зато показали нам путь. Все хорошо, что хорошо кончается… Бросьте обижаться…

— А мы не обижаемся, — сказала Кира. — Мы прощаемся с иллюзиями.

— Давно пора, — вздохнул Извечный, вставая. — Те, кто живет вечно, не обязательно умны и добры. Вы — добрее. Когда жизнь конечна, все чувствуешь по-другому.

Он обвел взглядом стоящих возле него.

— Не смотрите на меня так, я хорошо помню, каким был раньше, но не тоскую об этом. У вас остается мир без чудес, без вечности и без возможности перемещаться между мирами, но и это совсем неплохо, поверьте. Люди должны жить, как люди, если они не хотят превратиться в нас.

Захрустел песок, и из валунов вышел Новицкий.

Он походил на Щорса из известной песни: с криво намотанной повязкой на голове и в порванной куртке.

Под мышкой у него помещался неизменный потертый портфель.

Кстати, подумал Денис, я обещал его спереть, и сопру. Сегодня же! Что он в нем таскает? Спит он тоже с ним?

— Я что-то пропустил? — спросил Новицкий, озираясь.

— Ничего, о чем стоит сожалеть, Алекс, — отозвалась Карина, нарушая молчание.

— Шевчук в дом зовет, — сообщил издатель. — Говорит, что перед обедом нужно обязательно выпить… и я его целиком и полностью поддерживаю! Стоп! Не понял? А где Сергей Борисович? Он же только что был здесь!

Карина вздохнула, чуть закатив глаза:

— Он улетел… И пусть лучше не возвращается!

Новицкий оглянулся, явно разыскивая глазами вертолет, но вертолета не было, только возле валуна виднелась прислоненная к камню трость. Или это была ветка?

Алекс сморгнул. Наверное, ему показалось.

И они пошли к дому.

И в прямом, и в переносном смысле — не только к уцелевшему в катастрофе особняку Шевчука, а к своему новому дому, пристанищу трех миров, в котором нет места вечности, но зато остались любовь, дружба, ненависть, привязанность и нежность…

Все что делает человека человеком — существом, меняющим Вселенную в краткий миг между рождением и смертью.

Черный песок хрустел под их ногами. Пахло можжевельником и зеленью, туман плавился от солнечного света и стекал по склону, цепляясь за сиреневые пятна цветов гортензии.