— Прыгайте! — крикнули снизу на разные голоса.

И они прыгнули, так и не разомкнув рук.

Эпилог

Эпилог

После шторма всегда особенно тихо.

Едва слышно шелестела вода, облизывая крупный вулканический песок, и даже крики охотящихся чаек звучали не так резко.

Океан притих под нежными лучами ноябрьского солнца, и поднятая вчерашним штормом муть медленно оседала на подводные камни. Метрах в трехстах от берега, раскачиваясь на волнах, плыл горбатый, как кит, айсберг, на его гребне в позах театральных завсегдатаев восседало десятка два крупных бакланов.

Мишка примерился и запустил по воде «блинчик».

— Семь! — сказал Давыдов.

— Восемь! — предположил Извечный.

— Одиннадцать, — Мишка почесал щеку и досчитал. — Восемь, девять, десять, одиннадцать!

На счете «одиннадцать» плоский камень, оставлявший на поверхности расходящиеся круги, канул в темно-синюю воду. Над местом падения камня на бреющем проскочила чайка, клацнула клювом и ушла в небо, высматривать новую добычу.

Они шли по берегу по направлению к дому Шевчука, который теперь располагался у самого океана — практически целый, но отрезанный от всех коммуникаций. Одно благо: с верха дороги к пляжу спускалась извилистая узкая дорожка, по которой можно было с трудом проехать. От верхней же дороги не осталось практически ничего.

— Я не очень хороший спорщик, — резонно заметил Сергей Борисович. — Редко угадываю.

— Я тоже, азартные игры — это не мое.

Давыдов остановился и, щурясь, посмотрел на плывущий айсберг.

— Айсберг. Здесь. У Мадейры! С ума сойти! — сказал он чуть погодя.

— Я бы на вашем месте, Денис Николаевич, не сильно бы удивлялся. Все могло кончиться гораздо хуже.

— Например? — спросил Мишка.