– Правильно, черт возьми, – пробормотал один из долговязых мужчин.

– Лихо до ужаса, – сказал Пакстон.

Циннию удивило то, как пылко Пакстон защищал Облако, компанию, которая разорила его и которой, как ей казалось, он не мог этого простить. Может быть, в Облаке его перековали и он стал его пылким приверженцем? Может быть, при угрозе насилия и смерти ему хотелось оправдать Облако, потому что признать правду было слишком тяжело? Цинния прислонилась спиной к стене и стала наблюдать за развитием событий, выжидая подходящего момента.

Но что-то из сказанного ее задело. Она не сразу сообразила, что такое Омелас. Так называлась книга[22]. Она ее прочла. Точно прочла, правда, давно. Книга, которая ей не понравилась.

– Эй, – сказала Имбер. – Ты.

Цинния подняла взгляд.

– Ты останешься, – сказала Имбер. – Он поедет. Сделает что надо и вернется. Тебе ничего не грозит, если все пойдет как следует. Но если он вернется не один, тогда извини. Придется так. Мы пытаемся уже несколько лет. На него вся надежда.

– Разумеется, – сказала Цинния и повернулась к Пакстону: – Поезжай.

– Погоди, как это?

– Похоже, придется подчиниться, – сказала Цинния, как бы со страхом.

– Я тебя так не оставлю.

Черт бы побрал его благородство.

– Пожалуйста, – твердо и решительно сказала Цинния. – У нас нет выбора.

Пакстон сел поудобней и привалился спиной к стене.

– Нет, – сказал он.

Имбер взяла пистолет, направила дуло на лоб Циннии и посмотрела на Пакстона:

– Отправляйся.

Пакстон поднялся, опираясь на стену, и поднял руки вверх. С каждым его шагом Имбер понемногу опускала дуло револьвера. Пакстон поднял флешку и повернулся к Циннии:

– Я скоро вернусь.

– Спасибо, – сказала Цинния.