– …Зачем?

– Ну, с ключами ее будет проще украсть.

Велосипатор нахмурился еще сильнее. Тут из-за бочек с топливом показался какой-то красавчик со старым протезом MfH-VI вместо одной руки. Он потирал костяшки, а за плечом у него висела автоматическая винтовка, подозрительно напоминавшая винтовку Ролли. Но обрезанная двустволка, засунутая за пояс его джинсов, точно принадлежала Слимму – на прикладе виднелись его инициалы.

За красавчиком шли миниатюрная девчушка с растрепанными вишнево-красными волосами, подстриженными под боб, и старый блитцхунд двенадцатой серии класса «Цербер», на задней части которого не было шерсти. Пес зарычал на него, низко и настороженно.

Велосипатор оглядел блондинку с ног до головы. И понял, что девица не шутит – она действительно намерилась угнать Сандерсаурус.

– Лапушка, ты хоть знаешь, кому она принадлежит?

– Да.

Она вытянула руку за ключами.

– Мне.

_{_______}

Оказалось, Зик умеет водить машину.

Когда они с ревом вылетели из Гаража, Ана искренне беспокоилась о том, смогут ли они выбраться из города живыми. С охранявшими ангар Флибустьерами они справились без лишнего мордобоя – если честно, она сомневалась, что в Армаде нашлись бы идиоты, попытавшиеся украсть тачку их леди-босса, поэтому охранники и не ожидали, что к ним кто-то ввалится. Тревога поднялась лишь тогда, когда они загрузили Сандерсаурус запасными канистрами с топливом и прочими запасами, которые только смогли найти.

Стоило им покинуть Гараж, как с близлежащих кораблей по ним открыли огонь не меньше полдюжины Флибустьеров. Только мастерство Иезекииля не превратило их поездку до Вавилона в самое короткое путешествие в истории.

Когда здоровяки принялись стрелять по колесам, пули застучали по расширенным защитным дискам и разбили боковое зеркало, отскакивая от обшивки. Сандерсаурус с грохотом промчалась по грузовому трапу и с визгом обогнула острый угол. Они снесли несколько лотков с утилем, и Лемон прокричала из окна извинения разбегающимся торговцам. Пули падали дождем, но, наконец, они, с ужасающим грохотом, спустились по еще одному погрузочному трапу и оказались на самом нижнем уровне.

Двигатель Сандерсаурус заревел в знак протеста, когда они пробили тяжелые железные ворота и выехали на треснувший бетон старого города. Уличный сброд бросался в разные стороны, осыпая их проклятьями, пыль взметалась столбом, а стрельба прекратилась. Иезекииль нажал на педаль газа, машина зарычала, и Ана откинулась на спинку сиденья. Кайзер выставил голову в открытое окно, высунув язык-теплоотвод. Они понеслись по трущобам Армады, мимо ржавых корпусов и вывесок входа в метро и, наконец, выехали на открытую дорогу.