– Я несу ее к Габриэлю, – объявила Фэйт. – А потом, полагаю, мы отправимся навестить Мириад. Посмотрим, сможет ли наша упрямая принцесса разблокировать замки своего папочки. Но я не хотела, чтобы ты подумал, будто мы забыли про тебя, старичок. Поэтому захватила кое-кого тебе в компанию. С ним можно даже поговорить. Думаю, вы давно знакомы.

Фэйт швырнула в камеру что-то маленькое и металлическое. Предмет с лязгом отскочил от бетонного пола и подкатился к ногам старика. Поморщившись от боли, Сайлас наклонился и сжал его в окровавленных руках.

Разные, совершенно не сочетающиеся между собой глаза. Теперь потухшие.

Электронный голосовой аппарат. Теперь хранящий молчание.

Отрубленная голова Крикета.

– Оставлю вас, чтобы вы смогли заново познакомиться, – сказала Фэйт.

Затем развернулась на каблуках и вышла из тюремного блока.

Старик прижал к груди то, что осталось от маленького логика.

И почувствовал, как умирает его надежда.

_{_______}

– Ана.

Девушка застонала, ее ресницы дрогнули. Все тело болело, оптический имплантат зудел, голова раскалывалась на части. Подсознательно она понимала, что едва откроет глаза, как ее атакует боль. И поэтому она крепко зажмурилась, чтобы защититься от света.

– Ана. Очнись.

Голос был мягким и глубоким. Ана почувствовала руку на своем плече, кто-то осторожно тормошил ее. Она слышала знакомый гул, голос возвращал ее в те светлые, радостные дни. Когда в саду цвели цветы, а в воздухе лилась музыка. На мгновение ей показалось, что она вернулась в свою комнату с мягкими белыми простынями и такими же белоснежными стенами. Еще не случилось восстания. Они еще не…

Они…

Ана открыла глаза. И увидела его. Взъерошенные светлые волосы, глаза, как зеленое стекло, и лицо, такое красивое, что перехватывало дыхание. Она вспомнила его таким, каким он был в тот день, когда они впервые встретились, его ласковую улыбку и добрый взгляд. Вспомнила, как он обнимал Грейс в саду, как они просили ее сохранить их тайну. Как он стоял над ее братом с пистолетом в руке, как в воздухе пахло кровью, как глаза маленького Алекса широко раскрылись от страха, и он спросил: «Зачем вы это делаете?»