Подруга покачала головой.

– Я бы все равно выбрала маму. Будь с собой честной – разве ты не сделала бы того же для своей матери? Для Минни?

Скарлетт медлила с ответом, призадумавшись.

– Может, что-то во мне и захотело бы так поступить, но няня убила бы меня, лишь бы не дать убить ради нее другую ведьму. И мама тоже. – Воспоминания о том, что совершила Тиффани, всплыли у нее в голове, и в голосе зазвучал гнев: – Ты предала нашу самую основу, наш дух. Твоя мать не захотела бы такого, слишком уж высока цена. Все это не стоило жизни нескольких ведьм. Не стоило твоей жизни.

Тиффани смотрела на нее, будто тщательно обдумывая свои слова. На миг ее облик стал невыносимо грустным, но потом она улыбнулась.

– Ты – моя лучшая подруга, Скарлетт. Но мы никогда не были одной и той же ведьмой.

Она подошла к воронятне и постучала по стенке. Птицы вспорхнули и разлетелись кто куда в ночную тьму.

– Пообещай мне кое-что, – неожиданно снова посмотрела она на Скарлетт.

– Все, что угодно, – ответила та, хоть и не без колебаний, надеясь в глубине души, что ее не попросят о чем-то невозможном.

– Пообещай, что не оставишь ее.

Сердце Скарлетт болезненно сжалось.

– Тебе незачем об этом просить. Мы позаботимся о твоей маме, я прослежу за этим.

Глаза Тиффани засияли.

– И еще кое-что.

– Что?

– Обещай, что мои поступки не помешают тебе и дальше быть собой. Той, кем ты и должна быть.

Прежде чем Скарлетт успела ответить, в небе раздалось карканье. Она подняла голову и увидела, что над ними кружится желтоглазый ворон – самый ее любимый, Харлоу. Когда она хотела снова посмотреть на подругу, оказалось, что той уже нет. Вместо нее на выступе крыши сидел аспидно-черный ворон с голубыми глазами. Он моргнул, глядя на Скарлетт, а потом, громко захлопав крыльями, взмыл в ночное небо и улетел вслед за Харлоу в темноту.

Скарлетт проснулась с именем Тиффани на устах. В окна лился солнечный свет. Она лежала на своей кровати в Доме Каппы и понимала, что миг назад еще спала, но при этом вовсе не была уверена, что весь разговор ей всего лишь приснился. Она надеялась, что ее подруга обрела покой и парит теперь в ночи, как вороны.

– Прощай, подруженька, – прошептала она, втайне надеясь, что душа Тиффани каким-то образом по-прежнему ее слышит.