– Я серьезно. – Виви поймала ее взгляд. – Великих лидеров рождает необходимость, а не уверенность. Мы нуждаемся в тебе, Скарлетт. Больше, чем когда бы то ни было. Вот если бы ты стояла тут и говорила, что тебе не страшно, что ты совершенно уверена, что из тебя, типа, выйдет лучший президент из всех, что видела Каппа, тогда я бы забеспокоилась. В конце концов, мы знаем, к чему приводит жажда могущества ради самого могущества.

Тиффани.

В минувшую пару недель Скарлетт провела много времени, анализируя свои чувства к покойной подруге. Возможно, ей всегда придется с ними бороться, потому что огромной частью своей души она по-прежнему ее любила. Вид матери лучшей подруги, рыдавшей на похоронах дочери, терзал сердце Скарлетт, которая знала, почему Тиффани сделала то, что сделала.

И это понимание пугало ее. Что, если любовь когда-нибудь заведет и ее на кривую дорожку?

Хотя вряд ли. Во всяком случае, то, что произошло с Тиффани, и ее ужасный конец продемонстрировали, что поджидает ведьму на оборотной стороне злодеяния, какие невероятной силы последствия бывают у подобного соблазна. Уж этому-то пример Тиффани ее научил. Нужно было просто верить, что она никогда не забудет этого урока, никогда не повторит ошибок подруги.

Ну а пока что… пока что Виви права. Сестры Скарлетт нуждаются в ней. Она по-прежнему не была уверена, что заслуживает чести вести их за собой, но если они попросят об этом, то получат ее согласие – ради их благополучия.

Все начиналось с Каппы и заканчивалось ею, всегда и при любых обстоятельствах.

– Я готова, – сказала Скарлетт Вивиному отражению в зеркале.

Та улыбнулась и потянулась к двери.

– Отлично. Тогда иди руководить этими ведьмами.

* * *

Мэй и Этта провели большинство приготовлений к обряду, а Джулиет и Джесс им помогали. Новеньких девочек подключили тоже – они пекли хлебцы на сыворотке и готовили горячий яблочный сидр. Мэй и Этта поставили алтарь, который ломился от яблок, груш, плодов шиповника, ежевики, тыкв и хурмы. Это было время для пиршества, для празднования.

Еще девушки принесли из оранжереи стул и кованый столик, поставив на него полное еды блюдо и налитый доверху вином кубок. Стул они задрапировали красными церемониальными мантиями, а столик украшали красные свечи и пурпурные орхидеи, которые Этта, должно быть, срезала в оранжерее. Это было символическое место для Далии – тут, среди них.

От взгляда на эту композицию у Скарлетт защемило сердце. Она знала, что Далия оценила бы подобное. Она любила Каппу всей душой, и в конце концов отдала сестринству все, что у нее было.