— У тебя будет просьба? Любая? Я ее выполню.
Андрею слышны были невысказанные, но звучавшие в мозгу Алмазова слова: «Ну попроси, умоляй, проси, проси… я же все сделаю!»
— Да, — сказала Альбина, — у меня есть просьба.
Такого исхода Андрей не ждал. Но просьба оказалась тем более неожиданной.
— Там есть слон, — сказала Альбина. — Его привезли сюда, а он ни в чем не виноват, ведь он не английский шпион и не троцкист, правда?
— Да говори же, мать твою! — Алмазов был взбешен, понимая уже, что просьба не касается самой Альбины.
— Слону очень холодно. Он болеет. Ему нужны лекарства. И профессор сказал, что нужно ведро портвейна.
Алмазов открыл дверь «эмки» и залез внутрь.
— Но ведь ты обещал, — сказала Альбина, склоняясь к дверце автомашины.
— Завтра, завтра днем все сделаем. Твоему слону будет тепло. Я тебе обещаю.
Хлопнула дверца, и «эмка», набирая скорость, выехала на площадь, повернула направо, к дороге, ведшей к домам управления. Андрей видел, что из окон домов на «эмку» смотрели зэки. Дверь дома напротив приоткрылась, выглянул Аникушин и спросил:
— Чего он приезжал?
Альбина пожала плечами и пошла в дом.
— Идите отдыхайте, — велел Аникушину Айно.
Вечером, когда стало темно, во многих домах зажглись костры, чтобы согреться и поесть, если у кого что было. Костры устраивали так, чтобы снаружи не было видно, но дым начал просачиваться из окон и подъездов. Почему-то никто не прибежал, не хватал, не кричал. Словно город уже не существовал.
Об этом сказал профессор Семирадский, который все же не выдержал одиночества и пришел в гости. Он принес еще картошки, и Айно отнес бурак и несколько картофелин соседям.
— Когда на город нападала чума, то вокруг ставили карантин, и никто не смел приблизиться к заразе, — сказал профессор.
Они сидели на ящиках и мешках с цементом, на первом этаже, за прилавком магазина. Там и был разожжен костер. Дым выходил через дверь на улицу, смешиваясь с опустившимся на Берлин туманом. Было тепло и уютно. Профессор принес с собой флягу спирта — ему ее выдали для дезинфекции в зоопарке.