И как бы в ответ на эту фразу Сато вновь появился перед пещерой. В руке он держал охапку длинных бархатных листьев. Он подошел к капитану и протянул их ему.

— Это надо приложить к ране, — перевел его слова По-из. — Кровь не будет идти.

Капитан так ослаб, что Ут-бе-бе, имевший медицинское образование, встал перед ним на колени и приложил листья к ране, придерживая их пальцами.

Сато стоял неподалеку и обстругивал ножом палочку. Мысли его текли так медленно и просто, что переводчики не могли их уловить. Словно рядом с ними была пустота. Наверное, он был похож на пастуха, тупо глядящего на то, как пасется стадо.

Остальные тоже молчали, поглядывая на унтер-офицера и стараясь осознать очередную перемену в их судьбе. Теперь они зависели от этого загадочного человека, который может напасть на себе подобного без всякой видимой причины, тяжко ранить его и не испытывать никаких угрызений совести. Причем ведь никто не знает, один он здесь или скоро за ним последует целая банда ему подобных.

— Вы здесь один живете? — спросила Не-свелю. Она не была к нему так сурова, как старшие товарищи.

Сато не ответил. Такой вопрос ему не понравился. Он отошел от пришельцев и уселся, скрестив ноги.

Он сидел к ним в профиль, не показывая, что наблюдает за ними, но и не смея повернуться спиной: все же дикие люди — это дикие люди. С ними надо быть осторожным, если не хочешь, чтобы тебе не перекусили жилу.

Затем Сато снял с плеча домотканую открытую суму — мешок на широкой ленте через плечо, отнятый у горянки, которую он изнасиловал, а потом убил. Сума ему очень нравилась, и к тому же он любил ее нюхать — ему казалось, что она сохраняет запах той девушки.

Теперь он никогда не расставался с этой сумой. В нее он складывал все нужные или вкусные вещи, что встречались в походах и которые следовало приберечь про запас.

Он вынул из сумы два яблока, которые отыскал внизу, затем несколько крупных и вкусных, по мнению Сато, фруктовых улиток. Он давно не ел и потому проголодался.

Рядом с улитками он положил горсть хороших орехов и самую главную добычу — четыре большие сладкие луковицы, каждая с кулак.

Сато размышлял, с чего ему начать трапезу.

Остальные смотрели на него. Ут-бе-бе сказал капитану:

— Сами держите, вам уже легче.

Капитан послушно придерживал листья и тоже смотрел на обед старшего унтер-офицера.

Сато начал с луковицы.

Помимо своей воли пришельцы начали придвигаться к нему. Все они понимали, что Сато не любит их, что он им не друг, что понятия гуманизма ему чужды, что они должны сохранять гордость и взаимовыручку — в ином случае они бессильны… Все они понимали, но вид пищи вызывал слюноотделение и туман в голове.