— Госпожа, — продолжал Матур, разглядывая меня масляными глазками, — вы же могли нанести травму женщинам и детям!

— Детей я здесь пока не видела, — возразила я. — А что касается женщин, то до сегодняшнего дня я к ним относила и себя. Кстати, не выношу, когда мужчины кидаются на меня с ножами.

Пистолет в руке унтер-офицера дрогнул, и Матур заговорил вдвое быстрее:

— В настоящее время я не рискнул бы назвать вас женщиной, мадам Анита! Ваше поведение — не женское, нет! Вы нанесли господину Сато травму, напав на него.

— Если не можете говорить правду, тогда заткнитесь, — оборвала я Матура и почувствовала внутреннее одобрение переводчика По-иза. Но, к сожалению, это одобрение почувствовал и Сато, который только что блаженно улыбался, слушая монолог Матура, а тут, подпрыгнув, ловко ударил По-иза пяткой в бедро. Тот даже упал. А когда я кинулась ему на помощь, Сато сразу же показал мне внутренность пистолетного ствола — такую черную дырочку.

Никто не пришел на помощь стонущему переводчику.

Даже тоненькая девица — переводчица Люба осмелилась лишь приблизиться к его распростертому телу.

Я помогла переводчику встать, опасаясь, правда, что этот маньяк все же спустит курок. Но обошлось. Переводчик мне помогал. Он мог заглядывать в темную голову Сато и угадывать если не мысли его, то господствующие желания. И предупредить меня… На этот раз Сато стрелять вроде бы не намеревался. Он думал, что со мной делать. И придумал.

— Ты, толстый индус, — сказал он, ткнув пистолетом в сторону директора, — вел себя правильно. И говорил правильно. Понятно?

— Понятно, — пискнул Матур.

— Мы сейчас будем говорить. Если эта женщина будет отвечать неправильно, я буду наказывать женщину. Остальным отойти вон туда, построиться и заняться строевой подготовкой! Ответственный — Ут-бе-бе.

Молодой человек, неплохо сложенный, с приятным лицом, вытянулся в струнку и ответил:

— Слушаюсь, господин старший унтер-офицер!

И все голые люди, невзирая на пол и возраст, ушли от нас на ровную площадку. Я смотрела им вслед. И отметила еще одну важную деталь: они шли, поджимая пальцы ног и ковыляя, как люди, которые никогда в жизни не ходили босиком и для которых такая ходьба — мучение. Где же вы потеряли ботиночки? — подумала я.

— И ты иди, — приказал Сато По-изу, который задержался, собираясь, видно, помогать нам.

По-из ушел, а я пожалела об этом — он мог бы мне подсказать и помочь. Я чувствовала, что он добрый человек. Если Сато решит меня неожиданно подстрелить, некому будет предупредить жертву.

Сато огляделся и увидел директора Матура, который послушно стоял в трех шагах от нас.