В изначальный план оборотня входило, не привлекая внимания прокрасться в дом своего недоброжелателя и выкрасть Солоху. Однако быстрый осмотр местности заставил оборотня отказаться от этой затеи. Ульс бдительно следил за пленницей, и выкрасть ее без встречи со старым знакомым не представлялось возможным. Единственное, что смог сделать Май — бесшумно проникнуть в дом, не ввязываясь в драку с дозорными и сделать встречу с «вашим благородием» действительно неожиданной. О том, чтобы дождаться до утра речи не шло. Зная тонкую душевную организацию бывшего капитана, манул мог с уверенностью утверждать, что Солоха бы до утра точно не дожила. Счет шел даже не на часы — на минуты.

Драться с Ульсом раненный Май все еще не желал, метнувшись к Солохе, стоило только начальнику городской стражи сделать шаг назад.

На его удачу девушка лежала не так далеко, потому манул все же не терял надежды на свою сверхчеловеческую скорость и прыткость. Вдохновляло его широкое, роскошное окно, что как раз вело во двор и служило идеальным выходом для беглеца.

Не ожидавший такого поворота дел Ульс на секунду обмер, а затем, обнажив шпагу, бросился в бой. Уязвленная душа жаждала крови, расправы над дерзким мальчишкой, рискнув некогда защитить свою жизнь и бросить вызов начальству. Такую дерзость начальник городской стражи стерпеть не мог, особенно вспоминая пару лет унижений и подхалимства в надежде исправить документы и попранную репутацию.

Май подхватил бессознательную девушку, закинув ее на плечо, отбивая свободной рукой удар Ульса. Глаза начальника городской стражи блеснули торжеством. Его-то вторая рука была свободна, в отличие от руки оборотня. И мужчина этим воспользовался, ударив прямо по больным ребрам противника. Май зашатался, застонав. Изо рта тоненькой струйкой брызнула кровь. Солоха же свалилась обратно на пол, безвольно раскинув руки.

Ульс не страдал благородством, принявшись методично добивать давнего соперника. Май уклонялся, как мог. Но даже сверхъестественное происхождение не гарантировало ему бессмертия или же неуязвимости. Отравленное ядом тело слушалось плохо. И с каждой минутой уходили и без того мизерные силы. С опозданием манул понял, что устает и проигрывает.

«Да где же носит этих остолопов, когда они так нужны?» — с непривычным для себя отчаянием подумал оборотень, блокируя очередной удар. Пальцы дрожали, нож становилось держать все тяжелее. В какой-то момент Ульсу удалось выбить последнее оружие из ослабевших рук противника. И вот тогда манул понял, что проиграл. Особенно остро пришлось это почувствовать, поцеловавшись со стеной.