— Май, скажи, разве господин Ульс мог стать гулем? Как это вообще возможно?

— В этом мире нет ничего невозможно, Солоха. Есть запретные техники, позволяющие «выпускать наружу внутренних демонов», — Май поднялся с кровати, разминая затекшую шею. — В любом случае, тебе не следует зацикливать на этом свое внимание. Помни — тебя ждет поступление в пансион. Сколько там уже дней прошло, кстати?

Оборотень уверенно подошел к окну, выглядывая во двор. О чем он в тот момент думал, оставалось только гадать.

— Выпускать на волю внутренних демонов? Это вообще как? — Солоха и не думала менять тему для разговора. — Превращать людей в монстров? Но это же явная магия! Хочешь сказать, что в городе орудует какой-то сильный маг?

— Я же просил не забивать себе этим голову, — проворчал манул, не оборачиваясь. — Я не собираюсь заморачиваться этим вопросом. И тебе не советую. Думай лучше о поступлении.

— Но это же господин Ульс! Разве ты не хочешь…

— Нет, не хочу, — перебил девушку оборотень. — Я настроен отомстить только одному человеку в этом городе. И не намерен без особой причины вступать в перепалку с другими подлецами. На то есть цех и городская стража. Пусть работают, это их обязанность.

— Но ведь…

— До людей мне нет дела, — манул обернулся, гневно блеснув золотом просветлевшей радужки глаз. — Довольно. Закроем эту тему.

Высказавшись, оборотень неспешно вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

— Вот же, — пробормотала Солоха, оборачиваясь ему в след. — Лечебная сила щелбанов в действии…

— Солоха, я пойду… Меня клиенты ждут, — вовкулака тихо отошел к двери. — Не злись на манула. Он ведь всегда был сам себе на уме…

Лан поспешил тихо удалиться. Спустившись вниз, он столкнулся с хозяином таверны.

— Ах, вот ты где ходишь! — напустился мужчина на оборотня, схватив того под руку и потащив вниз. — Куда же это ты намылился посреди смены, а? У нас тут народу набежало… Иди, обслужи.

С этими словами он втолкнул Лана за стойку, побежав на кухню.

Оглядевшись, оборотень и сам заметил, что за время их беседы с Икаром народу заметно прибавилось. Все завсегдатаи о чем-то возбужденно переговаривались, что-то обсуждали.

— О, дружище, не нальешь чего погарячее? — обратился к вовкулаке какой-то дедок, хитро прищуриваясь. — На улице холод собачий. Замерз так, что ног своих не чувствую.

— Конечно, сейчас, — оборотень кивнул, удаляясь в подсобку. Вернулся он уже с подносом горячего сбитня. Почему-то после посещения Икара он более ни о чем другом не подумал.

— Эй, это что такое, а? — дедок аж привстал от возмущения. Его брови смешно поползли вверх, в глазах же зажглась неподдельная обида. — Я ж тебя что просил, олух ты бестолковый! — Дедок решительно отодвинул чашку со сбитнем. — Перцовку неси мне, и живо! — распорядился он властно.