Он повернулся к Кирташу и посмотрел на него. По спине юноши пробежала дрожь.

– Ты знал, кто она, – сказал Ашран. В его голосе звучало утверждение. – С самого начала.

– Я узнал правду сразу, когда заглянул в ее глаза, – проговорил Кристиан, продолжая смотреть в пол. – Два года назад.

Юноша ощутил исходившую от отца ярость, хотя тот не показывал своих чувств.

– И не сказал мне. Ты понимаешь, что это означает?

– Да, мой господин, понимаю.

Некромант сложил на груди руки.

– Да любой другой, Кирташ, сделай он хотя бы половину из того, что натворил ты, был бы уже давно мертв. Но тебе я предоставлю возможность объясниться. И надеюсь, ради твоего же блага, что ты сможешь дать своему поступку достойное объяснение.

– Я не хочу ее убивать.

– Даже несмотря на то, что тебе о ней известно?

– Быть может, именно поэтому.

Кристиан поднял голову и, выдержав уверенный и серьезный взгляд Ашрана, добавил:

– Я не хочу, чтобы она умерла. Я отдам за нее свою жизнь, если понадобится.

Ашран прищурился.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь, молодой человек? Ты предал меня…

– Я не вступил в ряды «Сопротивления», – спокойно объяснил Кристиан. – И продолжаю служить тебе, мой господин. Я хотел просить у тебя пощады для Виктории, чтобы ты позволил ей остаться со мной… но взамен думал предложить тебе нечто не менее, а, быть может, даже еще более ценное, чем ее жизнь.

Ашран понял.

– Можешь предложить мне это… нечто… прямо сейчас, Кирташ?

– Я знаю, где он находится, – ответил юноша. – Знаю, что рано или поздно смогу положить к твоим ногам его безжизненное тело, мой господин.

– Ты имеешь в виду воина с огненным мечом, так ведь? Мы его разыскиваем?