– Финн, – говорю я, подходя к нему нетвердой походкой. – Ты тоже красивый. Такой красивый, что, когда я рядом с тобой, это меня отвлекает. Я никогда тебе этого не говорила? Себастьян бы так разозлился, если бы узнал об этом, – хихикаю я. – Может быть, нам стоит пойти и сказать ему. Получит по заслугам.

– Ее опоили, – говорит Прета.

– Определенно, – говорит Финн. В его потрясающих серебристых глазах пляшут веселые искорки. – Веди ее наверх.

Финн идет вперед по широкой лестнице. Мы идем наверх, в большую спальню. Прета придерживает меня, чтобы я шла ровно. Я вглядываюсь в каждую деталь – здесь большие потертые ковры, свечи, массивная кровать. Мой взгляд цепляется за кровать, и я смотрю на нее до тех пор, пока не представляю, как Финн лежит на ней, приподнявшись на локте. Как он улыбнулся бы мне, и я почувствовала бы эти белоснежные простыни на своей обнаженной коже. Их холод контрастировал бы с жаром его пальцев, скользящих по моему животу, как тогда, когда мы прятались в задней части той темницы.

Я снова закрываю глаза и позволяю себе погрузиться в фантазии. Я смутно сознаю, что падаю на пол.

Кто-то поднимает меня на руки и прижимает к себе. Это Финн, и от запаха его теплого тела что-то внутри меня щелкает. Тупая боль внизу живота становится сильнее, настойчивее – пока не превращается в необходимость. Я обнимаю его за шею и зарываюсь лицом ему в грудь.

Он напрягается и грубо бормочет:

– Спасибо.

Я что-то сказала? Может быть, я сказала, как хорошо от него или как иногда я думаю о его больших руках. Или о том, как меняются его завораживающие глаза, когда он возбужден… нет, не это. За это он мне спасибо не скажет.

– Что ты выпила? И сколько?

Звук его голоса заставляет меня открыть глаза – и когда я успела их закрыть? Когда он держит меня вот так, его лицо так близко. И расстояние между нашими губами совсем небольшое…

– Только один, два, три… – говорю я. – И я хотела бы еще.

– Не сомневаюсь, – ворчит он и отводит от меня взгляд. Это меня огорчает. Я не хочу, чтобы он смотрел на кого-то, кроме меня. – Она выпила слишком много. Эликсир не подействует.

– Я умираю?

Наверное, я умираю, потому что Финн держит меня на руках и так нежно прикасается ко мне. Одной рукой он держит меня за поясницу, а другой гладит по шее.

– Ты не умираешь. Ты пьяна, – но он даже не смотрит на меня.

– Принца поблизости не было, – говорит Прета. – И королева не вернулась во дворец после Литы, хотя у нас все еще нет оснований полагать, что она знает, кто такая Абриелла.

– Тогда кто это сделал? – спрашивает он. В этом голосе слышится ярость, и я знаю, что это должно напугать меня – должно напугать, – но вместо этого звук увеличивает громкость пульсирующего пульса между моих ног.