– Почему? – спрашиваю я у Преты, когда мы выходим во внутренний двор. Она знает, что я имею в виду: почему Ларк исцеляется как смертная?
– Это… как болезнь. Она была такой всю жизнь, – сама она всю жизнь регенерировала быстро и легко, и ей, должно быть, тяжело видеть, что раны ее дочери заживают так же медленно, как у смертных.
– А есть лекарство?
Она заливается смехом, но, когда она вытирает слезы, в ее глазах я вижу только печаль.
– А что мы тут делаем, как ты думаешь?
Я качаю головой. Наверное, я не знаю. Я думала, что они ищут корону короля Оберона, чтобы Финн мог занять свое законное место на престоле. Какое это имеет отношение к Ларк? Но потом я вижу очевидную связь, и мое сердце замирает.
– Эта болезнь… она и у Финна есть, да?
Прета медленно поднимает голову. Она долго смотрит на меня – как будто собирается сказать мне что-то очень важное.
– Абриелла, все фейри теней стареют и регенерируют как смертные. Вот уже двадцать лет.
– Но я точно видела фейри, которые быстро регенерируют.
Она кивает уже спокойнее, хотя и более опустошенная.
– Да, но не Неблагие.
– Так вот почему Финн не использует свою магию? И поэтому ты говоришь Ларк, чтобы она не пользовалась своей? Потому что по какой-то причине это опасно и они теперь… смертны?
– И да, и нет, – она качает головой. – Для фейри магия и жизнь – единое целое. И одно не может существовать без другого. Пока Неблагие стареют и регенерируют как смертные, цена использования магии будет слишком высока.
«Жизнь – это магия. Магия – жизнь».
Финн пытался объяснить мне это, когда мы только начали тренироваться. Неудивительно, что Прета впадает в панику, когда видит, что Ларк использует магию. Ребенок бессознательно сокращает собственную жизнь.
– Почему? Как это произошло?
Прета делает шаг ко мне, и серебряная паутина на ее лбу светится, когда она сжимает мои плечи.
– Хотела бы я рассказать тебе больше, Абриелла, но я не могу.
– Как я могу вам помочь, если никто ничего мне не рассказывает? Сколько раз я спрашивала о Финне и его магии? Или почему он не исцеляется?