– Да, – может быть, я эгоистка. Может быть, когда он узнает правду, все станет только хуже, но… – Я хочу этого.

Он делает шаг вперед, обнимает меня и медленно расшнуровывает мое платье. Я позволяю ткани соскользнуть с моих плеч и упасть на пол. Я остаюсь перед ним в одном только тонком кружевном топе, подходящих к нему шортах и пристегнутых к бедру ножнах с кинжалом. Я позволяю ему смотреть на меня, и когда он поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом, то его глаза темные от страсти. Я чувствую себя красивой. Где-то в глубине сознания меня гложут угрызения совести, но я не обращаю на них внимания. Я хочу полностью сосредоточиться на Себастьяне.

– Ты идеальна, – шепчет он. – Ты даже не представляешь, как долго я этого хотел.

– Тогда почему ты делаешь это только сейчас?

Как только эти слова срываются с моих губ, он бросает на меня уязвленный взгляд, и я жалею, что задала этот вопрос. Он не целовал меня до моего самого последнего дня в Фейрскейпе, потому что знал, что я ненавижу фейри. Он думал, что, когда узнаю правду, я его возненавижу.

Но я не хочу долго об этом думать. Он обнимает меня и обхватывает мое лицо ладонями. Он впивается в мои губы долгим, страстным поцелуем. Его руки скользят вверх и вниз по моей спине. Он поглаживает мои плечи, касается груди, проводит ладонью по животу. Он сжимает мои бедра своими большими руками и покрывает поцелуями мою шею, покусывая и посасывая чувствительную плоть, заставляя мою разгоряченную от вина кожу пылать с каждым поцелуем, каждым смыканием зубов и движением языка.

Он сжимает своими шершавыми пальцами ткань моей рубашки. Тонкий ремешок рвется, когда он тянет его вниз, обнажая меня перед своим ртом и своим злым языком. Мои глаза закрываются, а голова откидывается назад. Ничего не имеет значения, кроме ощущения его поцелуев, его рук на моем теле, его зубов, легко смыкающихся на чувствительном пике. Мое сердце сжимается от удовольствия, от желания, и я прижимаюсь ближе к нему, говоря ему, что мне нужно, изгибом спины и мягкими звуками, которые срываются с моих губ.

Я дергаю его за волосы, пока его рот снова не находит мой, и наши языки не соприкасаются. Он никогда так меня не целовал. Так необузданно, дико, ненасытно. Я расстегиваю его рубашку и снимаю ее с его плеч. Я хочу чувствовать эту загорелую кожу. Но потом он отстраняется, и я протестующе хнычу.

Его губы кривятся в дерзкой усмешке.

– Далеко я не уйду. Обещаю.

Он прижимает палец к моей груди, и его ладонь начинает светиться. По моей коже пробегают мурашки; он проводит пальцем между моих грудей, по животу, по каждому бедру, и после его прикосновения остается светящаяся дорожка. Когда свет угасает, ткань оказывается на полу. Даже мои ножны и кинжал с глухим стуком падают у моих ног. Я осталась полностью обнаженной. То, что осталось от моего нижнего белья, лежит на полу.