Не менее ехидный голос Джинни немедля подхватил игру.

— Ах, они холодные! Мои руки! Они холодные!

Мина схватила подругу за руку.

— Милая ничего не бойся, я всегда готов согреть тебя, только обратись! В любое время дня и ночи, я буду твоей персональной грелкой. Как же мне тебя согреть?

— А ты прижми меня покрепче, приголубь ласково и поцелуй в уста сахарные! Глядишь, я и растаю, как свечка!

— Может, хватит издеваться, — жалобно попытался сопротивляться Яго.

— Издеваться? — В голосе Джельсамины появились такие недобрые нотки, что Джинни предпочла отступить и позволить подруге разбираться дальше. — Да как ты посмел, спрашивать меня об этом? После того оскорбления, что нанес!

Потерявший контроль над ситуацией Яго испугано повторил.

— Оскорбления?

— А как это еще можно назвать? Ты поцеловал эту женщину в моем присутствии! Да еще и при свидетелях! Как я — твоя невеста должна чувствовать себя в такой ситуации?

— Мина, но я же… — Попытался оправдаться Яго.

— Ты же! — Фыркнула Джинни. — А кто не далее как вчера вечером говорил мне, что не готов уступить мое сердце другому, и не желает видеть рядом со мной других мужчин? Значит тебе можно, а мне нельзя? Ты не много на себя берешь, милый?

Яго закрыл глаза, чтобы как-то справиться со всем происходящим. Его мозг был готов взорваться. Покорение богини было и так делом хлопотным, а в компании Мины и Джинни просто невыносимым. Открыв глаза, он наткнулся на насмешливо-сочувствующий взгляд Хулиана.

— Вот мне сейчас было совсем не смешно, — с упреком взглянув на кузину, огрызнулся Яго.

— Бедняжка, ты так страдал! — усмехнулась Мина. — Трудно представить, как тяжко тебе приходится!

— Мина, если ты такая умная, может, возьмешь эту почетную обязанность на себя?

— Какую конкретно?

— Влюбить в себя Нифрею, исполнив этим последнее желание Дэймона.

— Ну, спасибо, я пас.

— К сожалению, я не могу так же поступить.