– Ольмо!

Юноша ускорил шаг в абсурдной надежде, что он ошибся и нужно лишь подойти к мертвому ближе, чтобы понять: это вовсе не заместитель главы городской стражи Далии, а какой-то похожий на него человек.

– Ты был знаком с ним? – осведомился лучник, опуская стрелу на тетиву.

Милан взглянул в небритое вытянутое лицо мертвеца. Голова Ольмо склонилась к левому плечу. Никакой ошибки. Это он. Но как Ольмо очутился тут? И почему он не в форменной накидке цветов Далии?

– Он из городской стражи Далии, – осипшим голосом ответил Милан. – Я был знаком с этим человеком много лет. Он…

Юноша осекся, увидев повешенную женщину в черном платье. Ее труп тоже повернулся, и Милан посмотрел на ее состарившееся от солнца и лишений лицо. Это была та крестьянка с хутора, где он останавливался на ночлег несколько недель назад после того, как великан Гидеон вынес его и Раинульфа из Швертвальда.

– За что? – Бесконечная усталость обрушилась на Милана.

Зачем вся эта неумолимая жестокость? Почему люди поступают так? Почему это творят и лигисты, и повстанцы?

– Так ты из Далии?

– Он пришел к нам со Стрелой Роз, – вмешалась одна из беженок, присоединившихся к ним в лесу.

– Что ж, этот тип и меня ввел в заблуждение, – горько возразил лучник. – Я разделил с ним хлеб. А он отплатил мне сладкой ложью. – Он поднял лук.

Но прежде чем он успел спустить стрелу, Нок метнулась вперед. Блеснул клинок короткого меча, который отдал ей Милан, и женщина одним ударом перерубила дубовое плечо лука.

– Без убийств! – крикнул Милан, видя, что Нок уже развернулась и обрушила удар мечом плашмя по голове одного из мужчин, вооруженных дубинками.

Уклонившись от вражеского удара, она присела и направила навершие меча на колено напавшего на нее мужчины. Тот, вопя, повалился на землю, а Нок уже выпрямилась и сильным ударом ребра ладони, не замахиваясь, сразила лучника в шею – тот уже выхватил охотничий нож. Захрипев, стрелец пошатнулся, выронил оружие и, выпучив глаза, принялся лихорадочно ловить губами воздух.

Бой длился всего пару мгновений, и Милан даже не успел обнажить меч, только опустил ладонь на эфес.

Мужчина с клевцом, широко расставив ноги, встал между Нок и группкой женщин и детей. Рука, сжимавшая грозное оружие, дрожала.

– Довольно! – остановил Нок юноша. Он решительно подошел к крестьянину, сжимавшему длинную рукоять похожего на боевой молот оружия. Ему еще подумалось, что ударная часть клевца была вытянутой и при должном воображении напоминала клюв птицы, отчего и пошло название этого оружия… – За что вы убили этого мужчину и двух женщин?