– Мне это не нравится, – сказала Соллис. – Судно должно быть мертвым.

– Спящим, – поправил Мартинес.

– Вы не думаете, что эта хрень, которая здесь творится, имеет отношение к нашему появлению на борту? Не думаете, что Джекс получил сигнал проснуться?

– Если бы Джекс осознал наше присутствие, мы бы это поняли сразу же.

– Не понимаю, почему вы так спокойны.

– Вся суть происходящего в том, Ингрид, что «Найтингейл» выполняет свои повседневные обязанности. Мы уже поняли, что она сохраняет некоторые части тел в пригодном для пересадки состоянии и это просто один из банков органов. Едва ли нас должно удивлять то, что судно периодически решает переместить какое-то количество запасов из точки А в точку Б.

Соллис издала шипящий возглас, выражавший раздражение (я могла бы поклясться, что объяснение ее не устроило) и подплыла поближе к двери.

– Слишком много тут чертовщины, я выхожу из игры, – заявила она.

– На вашем месте я бы как следует подумал, – процедил Мартинес. – Слишком уж далеко мы от дома.

Я догнала Соллис и дотронулась до ее плеча:

– Мне тоже все это не нравится, Ингрид. Но он прав: Джекс не знает, что мы здесь. Если бы полковник знал, наверняка бы устроил кое-что покруче перемещения нескольких контейнеров.

– Надеюсь, что ты не заблуждаешься, Скэрроу.

– Я тоже надеюсь, – прошептала я.

Мы продолжили движение вдоль судна по коридору, очень похожему на тот, по которому пришли в банк органов. Коридор то отклонялся в сторону, то клонился вверх и вниз, а потом вновь выпрямился. Если верить инерционному компасу, мы приближались к Джексу или, по крайней мере, к той части судна, где могли обнаружить его с наибольшей вероятностью, живым или мертвым.

– Возвращаясь к нашему разговору, – сказала Соллис. – Я имею в виду тот давний разговор: что судно не было разрушено в конце войны.

– Ингрид, кажется, я ясно дал понять: если будем носиться с предрассудками, тот, кого мы ищем, не попадет в руки правосудия.

– Мы видим здесь этак с миллион тонн пригодного к утилизации космического железа, а не просто кучку мусора. Почему никто не прибрал судно к рукам после войны?

– Потому что произошло нечто очень нехорошее, – сказал Николоси. – Возможно, в истории об отряде, проникшем на борт и не вернувшемся, есть доля правды.

– Боже! – вздохнул Мартинес.

– Ну и с кем они дрались? – поинтересовалась я. – Кто из персонала «Найтингейл» мог их остановить?