Управляющий хотел как-то пошутить с представителем внеземного разума, но войну миров пришлось прекратить.

На улице слышались крики. Кто-то кого-то звал и что-то возбужденно объяснял.

Карлос пошел выяснять. Вернулся быстро.

— Бойцы говорят, нашего профессора по телевизору показывают, по всем крупным каналам.

— Что за ерунда… — чертыхнулся Макар.

Примолкшая Лана взяла с журнального столика пульт и включила телевизор.

7

7

На экране, на фоне огромной площади, набитой людьми, на фоне видневшихся вдалеке небоскребов, стоял молодой ведущий. Взгляд его был как будто смазан, проецируясь не на телекамере, а в пространстве; голос своей бесцветностью и равнодушием наводил на мысль, что человек принял сильнодействующее успокоительное.

Холодея, Макар вспомнил эту манеру говорить. Тот мужичок с шестого уровня, здесь, под ногами…

— …тысяч людей за моей спиной смотрят на установленные на площади мониторы и ждут начала трансляции. Эфир, назначенный на 3 PM, немного задерживается, так как его главный участник прибыл всего несколько минут назад — мы показали вам, как он поднялся в студию. Люди, пришедшие на площадь, получили приказ властей города собраться здесь и четко выполнили его. Подобные массовые собрания проходят сейчас везде, где установлены телевизионные мониторы, во всех городах страны, и не только нашей страны, а большинства государств мира. Те, кто не смог принять участия в этих мероприятиях, обращены сейчас к экранам телевизоров дома или в офисах своих компаний. Порядок, с которым организованы эти митинги, наглядно свидетельствует о понимании обществом той роли, которую играет в жизни дисциплина. Сегодня особенный и неповторимый день. Что-то случилось с людьми, они прозрели. Мы не понимаем, что с нами, но чувствуем неистребимое, естественное для каждого человека стремление приносить пользу, оставив в прошлом все то, что отвлекало нас от этой единственно значимой цели существования…

Лица людей в толпе, выхватываемые крупным планом, навевали брезгливую жалость. Один и тот же «взгляд в себя», полное молчание, как на траурной церемонии. Никаких переминаний с ноги на ногу, любопытного верчения головой, проявления нетерпения — ни-че-го. Только преисполненная нечеловеческого спокойствия маска безразличия. Тиражированное в десятках тысяч ликов, смотрящих друг другу в затылок, и распространяемое воображением на всю Землю, это зрелище никак не воспринималось реальным. Как ни опасался Макар грядущей катастрофы, как ни убеждал других в ее серьезности и реальности, сам он не мог теперь в это поверить. Не может такого случиться. В книгах, в фильмах — сколько угодно, но реально, вот так?.. Когда не спишь, когда некуда от этого убежать… И это теперь — жизнь? Да как же так? А вот так. Сколько уже было таких реальных концов света в глазах жертв различных войн, когда им казалось, что этот ужас просто невозможен, что мир рассыплется и взорвется от этого кошмара. Но это оказывалось только внутренним переживанием каждого. Они умирали, на их место приходили другие, ничего не знающие об этом, и все повторялось сначала.