— Спокойней, Фотий, — сказала Эльза. — Ты же знаешь, какой Тимофей разумный. Он обязательно что–нибудь придумает.

Но Браун ничего не мог придумать. Кроме того, что отсиживаться глупо. Но наверное, сначала надо вернуться на базу, поглядеть, уехал ли с нее Пруг с воинами, и если да, то запастись там всем необходимым. Они бежали так быстро, что многое забыли.

— Так поехали, — сказал Фотий. — Выводи вездеход — и поехали.

— Пожалуй, Эльзе лучше остаться здесь, — сказал Тимофей. — И одному из нас.

— Я бы поехала с вами, — сказала Эльза.

— Нет, дорогая. — Браун был тверд, и Эльза кивнула.

Она привыкла ему подчиняться, потому что была той счастливой женщиной, которая уже двенадцать лет убеждена, что ее муж — самый разумный и серьезный человек в галактике Если это и было не так, то Эльзу с ее позиции не смог бы сбить никто.

— Кто останется с Эльзой? — Он посмотрел на Львина.

Маленький бирманец отрицательно покачал головой.

— Я не хотел бы оставаться, — сказал он. Львин знал, что Браун умен и рассудителен. Но, в отличие от Эльзы, он мог ставить под сомнение окончательность его решений.

Браун хотел было сказать, что он сильнее Львина, что он лучше его обращается с оружием и водит машину. Но эти аргументы были условны и неубедительны. Просто Браун не представлял себе, как он останется здесь и будет в бездействии ждать. Ему было и страшно оставлять Эльзу. Но куда опаснее брать ее с собой. Они уже знали, что живут с Пругом и его спутниками по разным законам. Настолько разным, что даже нет точек взаимопонимания. В мире без войн, в мире установленных разумом законов Пруг был вызовом не только галактическому обществу вообще, но и комплексу морали каждого из тех, кто с ним сталкивался. Одно дело — Галактический центр. Ему приходилось иметь дело с существами и ситуациями куда более драматическими и опасными, чем Пруг, а он — мелкое явление даже в масштабах этой планеты. Требовалось сочетание экстраординарных обстоятельств, чтобы из воробьиного яйца вылупился коршун.

Но уж раз коршун вылупился, обращаться с ним можно было лишь как с хищником. И всем участникам этой драмы пришлось внутренне перестроиться. Хотели они того или нет. Если можно сравнивать, а любое сравнение приблизительно, археологи были, скорее всего, жителями города, в котором прорвало дамбу и приходится вставать ночью, идти к реке и таскать мешки с песком, потому что стихию нельзя уговорить или умолить.

И именно серьезность того, что происходило, заставила Тимофея Брауна оставить Эльзу в подземелье, что было нарушением всех инструкций. Но Браун знал, что волки в подземелья не заходят и по–настоящему опасные хищники находятся на корабле.