— Он говорит, — обратился долговязый к Улезло, — комендант ничего не подозревает. Все спят по своим комнатам. Здесь нарисован план помещений. От дверей есть ключ, он изготовил его сам, сняв слепок с «мастера» капитана.

— Тогда приготовьте оружие. У него есть что–нибудь? — Улезло кивнул на Ясуду.

Сержант спросил. Ясуда отрицательно замотал головой и попятился. В глазах появился испуг.

— Хорошо. Пускай идет вперед и показывает дорогу, надо торопиться, скоро совсем рассветет. Да скажи этой макаке, чтоб не трясся.

Сержант перевел. Ясуда опять угодливо закивал, но трястись не перестал, а лишь поплотнее запахнул накидку.

Его бил озноб. Спазмами сжало живот, пересохло во рту. До этого момента он не представлял себе реально, что может произойти, больше думал о том, как распорядится свалившимся на него богатством, как облагодетельствует бедняжку сестру и ее малышей. Ясуда думал, что он участвует в какой–то таинственной, запутанной и увлекательной игре, и совершенно не предполагал трагической развязки. Теперь, увидев оружие, решительные и жестокие лица десантников, злобные гримасы этого сутулого, он вдруг понял: все очень серьезно и смертельно опасно. Эти люди не остановятся ни перед чем, и здесь они совсем не для того, чтобы вызволять его из добровольной каторги. Нет, они пришли убивать. Убивать тех, кто не только не сделал ему, Ясуде, ничего дурного, но, наоборот, призрел отверженного эта, человека низшего сорта, относился к нему как к равному, ни словом, ни действием не напоминая, что он пария. Столько лет он делил с ними и радости, и горести, искренне переживал смерть малютки, а затем и Сумико, на которую всегда взирал с благоговением и благодарностью. А сейчас он поведет этих неприветливых и совершенно чужих ему пришельцев на какое–то, несомненно, гнусное, а может быть, и кровавое дело…

Сознание вдруг открывшейся истины привело его в ужас. Лишь теперь Ясуда понял, что натворил, и пожалел о содеянном. Однако пути назад уже не было.

Отряд подошел к скале. Японец, повозившись с замком, открыл дверь. Один за другим люди скрылись в темном проеме, и плита снова прочно встала на прежнее место, слившись со стеной.

Десантники, будто тени или бесплотные призраки, неслышно ступая толстыми резиновыми подошвами, поднялись по каменной лестнице, проскользнули вдоль жилого коридора и остановились у двери комнаты Токуды. Ясуда вынул ключ и дрожащей рукой вставил в скважину.

— Обожди. — Улезло достал из кармана никелированные наручники и открыл их. — Теперь отворяй. Да смотри, тихо.

Радист, затаив дыхание, повернул ключ, медленно открыл дверь и отступил на шаг в сторону, прижавшись спиной к стене. Он весь покрылся липким потом.