Та-а-ак, явно дверь хлопнула. Никак дежурный медик сподобился?..

— Заварзин!!! Ты моральный урод!!!

О, господи! Ну за что мне это? Чуть обратно не рухнул. Ну вот нафига так пугать? Впрочем, падения я избежал во многом благодаря Лизке — она, вопреки собственным словам, мгновенно оказалась возле лежака и буквально в меня вцепилась, облапив и положив голову на плечо. И как-то подозрительно задёргалась…

— Лиз?.. Эй, ну-ка, не реви!

— Не реву…

— Ревёшь.

— Не реву-у-у…

— Ну всё, всё, успокаивайся… вот он я, живой…

— Но нифига не здоровый!!! — Лизка чуть от меня отстранилась и схватила за грудки, благо куцая больничная пижама с запахом на спине вполне это позволяла. — Ты совсем охренел такое творить?! Ты о детях подумал?! Ты обо мне подумал?!

— Да только о вас и думал, блин! — отгавкнулся я и страдальчески скривился — теперь ещё и мигрень навалилась. — Лиз, всё, успокойся. Всё кончилось.

— Дурак!

— Ага.

— Дебил!!!

— Ну… не без этого… эй, не реви!

— Не реву!..

— Ревёшь.

— Не реву-у-у-у…

В общем, кое-как успокоил. Минут через десять примерно. А потом явился долгожданный медик, и Лизке волей-неволей пришлось взять себя в руки. Впрочем, долго он нас своим присутствием не обременял: посветил мне в глаз фонариком, сверил показания на кардиографе и собственном «нейре», да и был таков. Разве что покивал довольно на мой вопросительный взгляд, мол, нормально всё, отдыхайте дальше, дорогой товарищ Алекс. Опять же, стул Лизке принёс, за что ему отдельное большое спасибо.

Чуть ли не силой усадив благоверную, я снова принял лежачее положение, разве что чуть подрегулировал наклон лежака, чтобы удобнее было на Лизку смотреть, и велел: