– А как мы можем объяснить им это? Как можем заставить их передумать?

– Я всего лишь младший офицер. Они не станут меня слушать.

Грир кивнул.

– Согласен. Вот такая у нас ситуация.

Повисло молчание.

– Может, тебе пригодится, – начал Грир. – Помнишь, что я тебе тогда ночью сказал, в Юте?

– Там была не одна ночь, Луций. И сказано было немало.

– Но было. В особенности это. Точно не помню, где именно мы тогда были. Через пару дней, как от Фермы ушли, не меньше. Прятались под мостом. Безумной формы скалы повсюду. Я запомнил, как они выглядели на закате, будто их изнутри подсветило. Первым на часах был ты, а я должен был тебя сменить. У нас случился разговор. Та самая ночь, когда я спросил тебя, что ты станешь делать с флаконами, которые отдала тебе Лэйси.

Все мгновенно вернулось к нему. Красные скалы, мертвая тишина, разговор у костра. Будто память об этом все пять лет скрывалась в глубине сознания Питера, не всплывая на поверхность до сегодняшнего дня.

– Я помню.

Грир кивнул.

– Надо думать. Позволь мне сказать, что когда ты вызвался добровольцем, чтобы тебе вкололи вирус, просто выставил руки, это был самый отчаянный поступок из всех, которые я видел, а я видел немало отчаянных поступков. Я бы так никогда не смог. Я и до того тебя уважал, но после этого…

Он помолчал.

– Той ночью в Юте я тебе кое-что сказал. «Все, что случается, есть нечто большее, чем просто случай». Тогда я, по сути, сам себя убеждал, пытаясь облечь в слова то, что не мог понять окончательно, но с тех пор я много об этом думал. Ты нашел Эми, я нашел тебя, Лэйси, Бэбкока, все то, что случилось на той горе. События кажутся случайными, когда ты в их гуще, но потом, оглядываясь назад, ты начинаешь понимать. Цепочка совпадений? Простое везение? Или нечто большее? Я понял одно, Питер. Это путь. Более того, истинный путь. Какова была вероятность того, что все это случится? Что все сложится именно так, как нам необходимо? В этом проявляется сила, друг мой, сила за пределами нашего понимания. Можешь называть ее, как тебе нравится. Она не нуждается в именах, поскольку сама она хорошо знает тебя, друг мой. Ты спрашивал, чем я тут целыми днями занимаюсь. Ответ очень прост. Я просто ожидаю, что произойдет дальше. Верю в промысел Божий.

Он загадочно улыбнулся Питеру. Его лицо, его мускулистый обнаженный торс покрывала пленка пота, придавая воздуху резкий запах.

– Странно от меня слышать такое? Ты, наверное, думаешь: «Бедняга свихнулся в одиночестве, в этой камере». Ты не первый так думаешь.

Питер ответил не сразу.